на них плюнуть. Учитывая силу и могущество девятихвостых, я его понимаю.

— зель Борзая, на пару минут, — обрел дар речи Циело.

Мы вышли.

— Что это значит? — спросил он гневным шепотом, указывая на дверь в мою квартиру.

— То, что вы увидели. Он пришел поспать.

— П-п-поспать?! — еще немного и, казалось, Циело даст петуха или закудахчет как курица.

— Да, попасть. Приходит ложиться рядом с нами и вырубается. Иногда, как вы, мужчины, любите выражаться, ему надо расслабиться, что происходит после того как он выспится. Бывает, играет с детьми.

— Как он это объясняет?

— Никак. Я не спрашиваю, он не говорит. Он устал, чего я буду к нему лезть с расспросами? Залог идеального брака, вовремя закрыть рот. Вы и сами мне постоянно говорите рот держать на замке, так что я буду его лишний раз раскрывать-то?

Циело пошамкал губами, а со спины раздался знакомый мне с детства ржач папы. Все-таки непривычно его видеть в лисьем облике, да без бороды.

— Твое воспитание! — проворчал Циело, обращаясь к ржущемуся папе.

— Слава небо не твое, правильный ты наш! — поддержал батя, направляясь в мою обитель.

И я недооценила папин пофигизм. Папа только взглянул на спящего Йенри как невозмутимо взял дополнительный плед и тщательно укрыл им ноги брата.

— Старое ранение. У него ноги мёрзнут, — пояснил папа на мой вопросительный взгляд. — Трогать его можно. Он крепко спит, если не чувствует опасности, а чувствует он её на большом расстоянии.

— И часто он прячется под боком у родственников, чтобы отоспаться?

— Он привык спать под присмотром матушки или Ири.

Точно, Виена же в посольстве, как и Ири.

— Йенри не любит демонстрировать слабости, — погладил брата по хвосту папа. — И если он так крепко отрубился, значит, он уже с ног валится.

— Боюсь спросить, а что за работой его такой заваливают? Почему он так сильно устает?

Вместо ответа папа включил новости без звука и промотал до нужного момента. Мне хватило пару кадров, чтобы понять...

— И так каждый день? — принялась я складывать одежду, чтобы занять руки.

— Да, пока не сможет отбиться, а в моменты затишья его Оена подменяет. Перед ним так все стеляться потому что боятся, что с ним что-то случится или он передумает беречь лисий мир. Он высший порядок нашего мира, по-другому защитник. И у него всегда много работы. И наша мышиная возня ему иной раз кажется просто смешной.

— Я заметила...

— Оена его немного разгрузила, но по-хорошему нам нужен второй Йенри. Оена в силу женской природы не может полностью его заменить. Она другая.

Папа тронул за ухо спящего Диму:

— Вот его наследник. Вот с кого будут в ближайшие сотни лет пылинки сдувать, а вдобавок жёстко тренировать.

— Хочешь сказать мой сын такой же, как отец?

— Я в этом уверен. Я ж присутствую на заседаниях нашего клана. Там бурные споры на его счёт ведутся.

— Из-за того, что его мать искусственная лиса?

— Да. Не даёт им всем покоя эта тема.

Спящий Йенри недовольно поморщился, обнял Диму и вдобавок хвостом его от нас закрыл.

— Даже во сне ему не нравится, что сына ждет его участь, — с грустной улыбкой пояснил папа.

— Но мне говорили, что клан столетиями не мог получить его наследника.

— Я думаю, потому и не могли, что Йенри не хотел. Умом он понимал, что ему нужен преемник, а вот сердцем нет. И вот когда преемник родился...

— Он хочет его спрятать.

— Да. Знал бы и ему бы подарок привез. Дети как? Не пугаются его? — спросил он.

— Они не понимают. Всё что их волнует это то, что папа пришёл. Считай, маленький праздник. Скачут по нему как бешенные. Их вообще не расстраивает то, что папа в дрова.

Папа беззлобно засмеялся.

— Слушай, — замялась я, — дети подрастут, и будут задавать неудобные вопросы...

— Как им меня называть? — понял папа.

— Да.

— Лучше будет, если они меня будут называть дядей. Я все-таки не родной тебе отец.

Папа поднялся и погладил меня по плечам.

— Не обижай его, он не такой крепкий, каким кажется.

— Даже в мыслях не было, — обняла я его в ответ.

— От тебя воняет...

— Тут от всех воняет...

Он поцеловал меня в макушку.

— Ничего, лисенок, там уже две девочки в клинике веронов лежат, так что, скоро сможем тебя забрать из этой помойки. Сам её недолюбливаю.

— Неужели нашлись смельчаки, которые связались с искусственными?

— Я подобрал красивых лисиц, как они могли перед ними устоять? — надулся как индюк папа.

Через стену послышался пьяный ор Даши и Лапули.

— Па-а-ап...

— Она — мой самый большой косяк.

Я засмеялась. Хорошо, хоть папа ошибки умел признавать.

***

Однажды когда я вернулась с работы в посольство, то мне показалось, что я стала участником подготовки к боевым действиям. Мужчины бегали туда-сюда, передавая друг другу оружие всех видов и размеров.

Меня встретил злой Циело:

— Чего вы тут забыли, зель Борзая?

— Вообще-то я тут живу...

— Разве вы не должны быть на работе?

— Я же не работаю круглосуточно...

— Возьми её с собой, ей будет полезно познакомиться, как проходят переговоры между кланами, — царственно прошла мимо Виена, так словно её окружающий переполох никак не касался.

Циело нецензурно выругался. Лис отдал приказ и меня быстренько облачили в кожаный доспех, вручили внушительного размера тесак, да плюхнули на голову каску.

— Чтобы не произошло, держитесь позади меня, — мрачно сообщил мне Циело.

— А что хоть происходит-то? — поправила я не по размеру каску на голове.

— Желтые лисицы Лиера из клана жизни и Сения из клана чистоты крови встретиться собираются, — не менее мрачно ответил лис.

— Эм... а мы тут причем?

— А мы третья сторона. Держитесь позади меня, и все будет хорошо.

Что-то я в этом уже сомневалась, глядя на страшный тесак в своей руке. И зачем на переговоры брать столько оружия? О чем таком кланы собирались договариваться? К тому же, встречаться собирались женщины...

— Можно я в кладовке пересижу? — спросила я с нехорошим предчувствием.

— Там места нет. Я уже запер там ваших подруг и Лейлу с ее