Богемец, сидя неподалеку, прислушивался к разговору без видимого интереса, однако по знаку Вольфа сразу же подошел к их столику.

– Послушай, знаешь ли ты маркиза Галифакса?

– Он прибыл дня три тому назад, но я знаю его еще с давних времен, – отвечал богемец.

– А женат ли он, не знаешь?

– На той прекрасной девушке, которую, как говорят, он похитил из отчего дома? Еще нет, но ходят слухи, через пять-шесть дней он сыграет пышную свадьбу. По этому случаю маркиз приказал украсить часовню Святого Иакова.

Друзья взволнованно переглянулись и несколько мгновений не знали, что сказать. Разом осушив стакан дешевого испанского вина, чтобы немного прийти в себя, Каменная Башка раскурил свою старую советницу-трубку и, в упор уставившись на богемца, спросил:

– Ты уверен, что свадьба состоится через пять-шесть дней?

– Такие ходят слухи, сержант. Говорят, что из владений Галифакса было прислано приданое для его будущей супруги.

– Триста тысяч бизоньих рогов! – воскликнул бретонец и в ярости ударил кулаком по столу. – Мы подоспели как раз вовремя, чтобы разнести Санди-Хук ко всем чертям! Если сэр Уильям не воспользуется моментом, когда в крепости остался такой слабый гарнизон, он потеряет свою невесту навеки! Где находится эта часовня?

– На полуострове Дарк, недалеко от линии укреплений. Это в конце Уэльского побережья, прямо на прибрежной полосе. Теперь это у нас единственная часовня, вторую американцы разнесли во время бомбежки… Но почему вас так интересует свадьба маркиза Галифакса?

Выпустив несколько колечек дыма и набрав воздуха в легкие, Каменная Башка отвечал:

– Нам поручено передать светловолосой госпоже свадебный подарок от ее отца – испанского джентльмена.

Хитро прищурившись, богемец недоверчиво улыбнулся, однако сказал:

– Скажите мне прямо, чем я могу быть полезен моему дорогому другу Вольфу.

– Об этом я расскажу тебе позже, – отвечал Вольф. – А пока приготовь нам постели.

– Сейчас здесь должен пройти патруль.

– С патрулем мы сами разберемся, – сказал боцман, сунув в руку богемца монету. – Принеси бутылки и ни о чем не беспокойся. Не арестуют же они своего же сержанта, черт подери! Я намерен угостить своих друзей выпивкой.

– Закрой двери, а мы переждем в другой комнате, – сказал Вольф.

– Придется! – отвечал богемец. – Англичане стали чересчур подозрительными! Им повсюду мерещатся шпионы.

– Несите бутылки, – упрямо повторил боцман.

Высокий, как померанский гренадер, и сильный, словно гризли, богемец поторопился принести целую корзину, полную бутылок. Затем он подхватил Вольфа за локоть и отвел его в сторонку. Пока двое бретонцев и Ульрих курили и пили, составляя один за другим дерзкие планы, старые друзья живо переговаривались о чем-то в углу.

Вдруг дверь распахнулась, и в залу вошел английский сержант. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Следом за ним показались двое солдат-шотландцев. Богемец нахмурился и, гневно взмахнув рукой, пробормотал:

– И надо же было им явиться именно сейчас!

Поприветствовав Каменную Башку, сержант сухо сказал ему:

– Время возвращаться в казарму.

– Я тут ставлю выпивку моим немецким друзьям, и мы намерены пить, пока не опустошим все бутылки… Не желаете ли присоединиться?

– Разве что на десять минут, – отвечал англичанин. – Мы равны по званию, и я должен вас уважить.

– Ну же, хозяин, пошевеливайся! – скомандовал боцман.

Богемец, казалось, был недоволен и все же предпочел повиноваться, а англичанин и двое шотландцев сели за стол и немедля накинулись на щедро предложенную выпивку.

– Вы, кажется, что-то отмечаете? – спустя несколько минут спросил англичанин, казалось уже позабывший о казармах Санди-Хука.

– Нет, приятель, мы тут побились об заклад. Я сказал, что через пять дней маркиз Галифакс женится на синеглазой девушке со светлыми волосами. А поскольку я выиграл, за выпивку платят мои друзья.

– Вы были правы, – отвечал англичанин. – Мне доподлинно известно, что церемония состоится в четверг.

Боцман почувствовал, как лоб его покрылся холодной испариной. Тем не менее он продолжал притворяться, будто доволен, что выиграл пари.

– Так, значит, в четверг, товарищ?

– Секретарь маркиза поручил мне организовать церемонию и разослать приглашения.

Каменная Башка едва скрывал отчаяние. Теперь ему и его товарищам предстояло о многом поразмыслить. Успеют ли они передать новость в Нью-Йорк американским корсарам? Ведь только корсарам под силу напасть на Санди-Хук!

Патрульные продолжали пить, пока не осушили последнюю бутылку. Наконец сержант встал и, едва держась на ногах, произнес:

– Уже одиннадцать. Следуйте за мной в казарму.

– А нельзя ли остаться еще ненадолго? – спросил бретонец, сжимая кулаки. – Мы же среди друзей.

– Я не могу нарушить приказ! – отрезал англичанин. – Пойдем, товарищ: уже поздно.

– Может, еще бутылочку?

– Нельзя. Нужно как можно скорее вернуться в казарму! У меня в глазах двоится, и ноги не слушаются. Пора возвращаться!

Подойдя к богемцу, Вольф вполголоса сказал ему пару слов. Солдаты вышли на темную улицу, едва освещенную корабельными фонарями, и отправились к расположенным у моря казармам. Двое бретонцев и двое наемников старались держаться позади патрульных, которые здорово напились, так что у них ноги заплетались.

За исключением Вольфа, за которого мог заступиться сам маркиз, нашим товарищам никак нельзя было оказаться в казармах, где их тут же обнаружили бы и расстреляли. Выход оставался лишь один: избавиться от патрульных, добраться до шлюпки и на всех парусах лететь к Корсару, чтобы предупредить его о назначенной свадьбе.

Самим похитить юную госпожу не представлялось ни малейшей возможности: слишком много вокруг было солдат, а времени слишком мало.

– Будьте наготове! – пробормотал Каменная Башка, следуя за шатающимся сержантом и солдатами. – Как только окажемся в безлюдном месте, отдубасим их хорошенько и бежим в порт.

– Сначала фернемся к богемцу, – тихо сказал Вольф.

– Ты что, мало выпил?

– Нет. Он говорит, что под часовней Святого Иакова расположены потземные туннели, кута мы можем профести корсаров.

– Не может быть!

– Потом погофорим, папаша. Сначала разберемся с патрульными.

Они как раз проходили через окруженную холмами и заброшенными укреплениями пустошь. Вокруг не было ни души. Не слышно было ни единого звука, лишь море глухо рокотало вдали. Метров за триста от них высилась постройка, которая, должно быть, и была казармой. Каменная Башка остановился.