Это было все, что он знал, — все, что он мог рассчитывать выяснить. Безмолвные губы на подушке отказывались сообщить ему больше, но как много они сказали ему тем поцелуем, который запечатлели на его лбу. Теперь он прочел в ее прощании все то, что так страстно искало там его сердце, и даже почерпнул мужества не обвинять себя за то, что не сумел достичь высот предоставленной ему возможности.

Селден видел — сама жизнь создавала все условия, чтобы им не быть вместе, поскольку его отрешенность от тех внешних влияний, которым была подвержена она, усилила его духовную брезгливость, и ему все труднее было жить и любить безоглядно. Но все-таки он любил ее, он был готов поставить свою жизнь на карту веры в нее, и если они и были обречены упустить момент, теперь он ясно видел, что для обоих лишь тот и спасся из руин их жизни.

Это был тот самый миг любви, их мимолетная победа над собой, которая уберегла их от атрофии, от исчезновения. Любовь толкала ее к нему в каждом проявлении борьбы с окружающим миром, а в нем поддерживала веру, которая теперь привела его к ней — покаянного и смиренного.

Он опустился на колени и склонился к ней, чтобы исчерпать этот миг до самого дна. И среди молчания между ними возникло слово, которое все объясняло.

Конец