Раскрыв телефонный справочник, мистер Ридер отыскал номер мистера Клайва Десбойна, и сей джентльмен сам ответил на вызов.

– Вот странность, я только что собирался позвонить вам, – заявил Десбойн. – Вы взялись за это дело?

– Пока еще раздумываю, – ответил Ридер. – Прежде чем принять решение, я хотел бы еще раз поговорить с вами. Я могу зайти к вам сегодня вечером около девяти часов, скажем?

На другом конце линии воцарилось молчание.

– Разумеется. Я собирался уйти, но подожду вас.

По окончании и этого разговора мистер Ридер опять-таки откинулся на спинку кресла, но на сей раз он уже не улыбался – напротив, был озадачен. Не исключено, что он думал о Лигси, а быть может, на него произвела впечатление щедрость мистера Десбойна, готового потратить внушительную сумму ради того, чтобы доказать невиновность человека, который ему несимпатичен.

Но какие бы мысли ни роились у мистера Ридера в голове и какими бы прихотливыми путями они ни следовали, конечный пункт назначения у них был один и тот же, пусть и весьма загадочный…

– Это будет генеральная уборка, – обронил он, вставая с кресла.

Тем вечером он поужинал в ресторане на Стрэнде, после чего поехал на Парк-лейн. Пока лифт возносил его на этаж, на котором располагалась квартира Десбойна, он бормотал себе под нос:

– Я уверен, что это будет генеральная уборка.

Мистер Ридер нажал кнопку звонка и замер в ожидании. Наконец из-за двери донесся звук шагов, гулко раздающихся в пустом холле. Клайв Десбойн открыл дверь с извиняющейся улыбкой на губах.

– Надеюсь, вы не против, что здесь не убрано? – сказал он. – Мы начали весеннюю генеральную уборку. Говоря по правде, я должен был уехать сегодня, если бы не это грязное дело.

Ковер, лежавший на полу в холле, был скатан, со стен содраны обои, а хрустальная люстра, освещавшая холл, обмотана прозрачной сетчатой материей. Но личный кабинет Клайва Десбойна декораторы оставили в первозданном виде.

– Завтра я перееду в гостиницу. Скорее всего, это будет «Ритц-Карлтон», но, если я вам срочно понадоблюсь, мои адвокаты немедленно свяжут нас. Итак, мистер Ридер, вы готовы взяться за это дело ради меня и Анны?

Мистер Ридер отрицательно покачал головой.

– Но вы должны это сделать! – настойчиво заговорил его собеседник. – Вы единственный детектив в Лондоне, к которому я питаю доверие. Я знаю, что вы имеете определенное отношение к генеральной прокуратуре, но я позволил себе навести кое-какие справки, – по губам Клайва скользнула тонкая улыбка, – и мне сообщили, что вы берете и сторонние заказы.

– Банки, – благоговейно проговорил мистер Ридер. – Только банковские, а не частные.

– И все же я настаиваю! – Судя по всему, Клайв был настроен весьма решительно. – Я рассказал Анне обо всем – я имею в виду о том, как повел себя в отношении молодого Саутерса. Честно говоря, я по-прежнему уверен, что Лигси поведал мне правду и что Саутерс действительно подрабатывал чем-то на стороне. Этим занимаются многие достойные люди, в остальном соблюдающие безукоризненную честность, и я вовсе не склонен осуждать его. В сущности, будучи… Какие есть синонимы к словам «шокирован», «шок»?

– Ужас, неверие, изумление, – предположил мистер Ридер.

– Словом, как это ни назови, но я повел себя как ханжа и лицемер. Я ведь и сам не всегда был богат. Мне прекрасно известно, что такое настоящая нищета. Если бы мне не удались некоторые спекуляции, когда я был совсем еще юнцом, сейчас я находился бы в еще худшем положении, нежели Саутерс.

– А вы, я вижу, серьезно увлечены этой молодой леди? – воспользовавшись паузой в разговоре, заметил мистер Ридер.

И вновь Десбойн расхохотался.

– Разумеется! Тот факт, что мужчина обручен с другой девушкой – самой милой и очаровательной на свете! – вовсе не означает, что он стал монахом. Не стану скрывать, из-за этого у меня были некоторые неприятности, но факт остается фактом – мне ужасно нравится Анна. Не стану уверять, будто люблю ее как брат, потому что мне надоело притворяться. Я постараюсь вытащить Саутерса из передряги, в которую он попал, но это отнюдь не означает, будто и к нему я воспылал братской любовью. Ладно, оставим это. Так о чем же вы хотели поговорить со мной, мистер Ридер, если не о том, что беретесь за дело?

Мистер Ридер хотел увидеть Клайва Десбойна только ради генеральной уборки, но признаться в этом открыто он не мог. Однако же у него имелся уважительный повод для того, чтобы объяснить цель своего визита: оказывается, Лигси жив и здоров. Но на Клайва Десбойна его слова не произвели особого впечатления.

– Мне нет решительно никакого дела до того, жив он или мертв, – откровенно признался он. – Естественно, я не знаю, какую версию отрабатывает полиция, но газеты пишут о том, что они сосредоточились на убийстве Аттимара и что обвинение выдвинуто против Джона Саутерса. Если даже Лигси жив, едва ли я встречусь с ним, разве что, разумеется, он не считает, как и многие мошенники до него, что раз ему однажды дали денег, то отныне он имеет право на пожизненный пансион! Если он попробует связаться со мной, я немедленно дам вам знать.

Когда они вновь вышли в холл, мистер Ридер окинул взглядом голые стены.

– Вы ведь намерены их перекрасить, не так ли, мистер Десбойн? – спросил он. – Сейчас они нежного кремового цвета. Но на вашем месте я бы приказал выкрасить их в зеленый. Да-да, зеленый цвет успокаивает… Но, пожалуй, во мне говорит… э-э-э… провинциальность.

– Боюсь, что вы правы, – с добродушной улыбкой отозвался его собеседник.

Быть может, он и не был желанным гостем в Скотленд-Ярде, но такие мелочи отродясь не беспокоили мистера Ридера, поэтому поздним вечером он отправился к большому зданию на набережной Темзы и попросил – нет, потребовал – встречи с главным констеблем. Тому полагалось быть дома и видеть десятый сон в собственной постели, но вместо этого он проводил совещание со старшими офицерами, когда туда прибыл детектив.

От первого ответа, полученного мистером Ридером, веяло холодом и безнадежностью. Не будет ли он так любезен, чтобы попытать счастья утром? Это сообщение ему передал Гейлор, которому пришлось прервать совещание и отлучиться.

– Ступайте обратно к своему начальнику, мистер Гейлор, – ледяным тоном посоветовал мистер Ридер, – и доложите ему, что я желаю видеть его сегодня вечером, причем немедленно. Если же я увижусь с ним завтра, то только в министерстве внутренних дел.

Это была угроза, и никто не понимал этого лучше Гейлора. Масштаб и степень влияния, которым обладал Ридер, достоверно не были известны никому. Но в одном можно было не сомневаться: он мог быть чрезвычайно неприятной личностью, а последствия его неудовольствия могли испортить карьеру кому угодно. Гейлор воротился немедленно и провел его в зал для совещаний, где мистер Ридер без приглашения уселся за стол и изложил свою версию событий, подтвердив фантастические и невероятные домыслы неприглядной и грязной корреспонденцией.