искала своего друга Анри. Проходя мимо принцессы Гонзаго, она уже была готова представиться ей — такой страх внушали ей горящие взоры многочисленных повес. Но что она может сказать этой важной даме, которая здесь у себя дома, дабы добиться покровительства? Аврора так ни на что и не решилась. К тому же она спешила поскорее добраться до поляны Дианы, где ей было назначено свидание.

— Господа, — очнувшись от задумчивости, проговорил Шаверни. — Это не мадемуазель Клермон, не маршальша, не Нивель, а какая-то неизвестная нам чудная красавица. У юной мещаночки не было бы такой королевской осанки, провинциалка продала бы душу дьяволу и все равно не блистала бы столь чарующей грацией, а придворная дама не смущалась бы столь прелестно. Короче, у меня есть предложение.

— Ну-ка, что за предложение? — послышались голоса.

Приятели обступили Шаверни.

— Она ищет кого-то, не так ли? — продолжал тот.

— Пожалуй, да, — согласился Носе.

— И это не будет преувеличением, — поддержал Навайль.

Остальные загомонили:

— Да! Разумеется! Она кого-то ищет.

— И этот кто-то, — не унимался Шаверни, — счастливчик.

— Еще бы! Но это никакое не предложение.

— Несправедливо, — продолжал маркиз, — чтобы такое сокровище принадлежало субъекту, который не входит в наше почтенное содружество.

— Несправедливо! — послышалось со всех сторон. — Ужасно! Вопиюще! Это уж слишком!

— Поэтому я предлагаю, — сказал Шаверни, — сделать так, чтобы прелестное дитя не отыскало бы того, кого ищет.

— Браво! — завопили в один голос повесы.

— Наконец-то Шаверни вновь стал самим собой!

— Item[121], — заключил маркиз, — я предлагаю, чтобы прелестное дитя нашло не субъекта, которого она ищет, а одного из нас.

— Браво! Брависсимо! Да здравствует Шаверни!

Маркиза чуть было не принялись качать.

— Но кого из нас она найдет? — осведомился Навайль.

— Меня! Меня! — закричали все разом, не исключая даже свежеиспеченного шевалье Ориоля, который забыл о правах мадемуазель Нивель.

Менторским жестом Шаверни восстановил тишину.

— Господа, — сказал он, — спорить пока рано. Сперва отобьем прелестницу от ее провожатых, а потом уж честно разыграем в кости, в фараон или бросим жребий, кому выпадет честь составить ей компанию.

Столь мудрое решение было встречено всеобщим одобрением.

— Тогда на приступ! — вскричал Навайль.

— Минутку, господа! — остановил друзей Шаверни. — Я прошу оказать мне честь и назначить меня командующим нашей экспедицией.

— Согласны! Согласны! На приступ.

Шаверни оглядел своих приятелей.

— Главное, — сказал он, — не наделать шума. В саду полно гвардейцев, и будет очень жаль, если нас выставят отсюда до ужина. Нужно применить военную хитрость. Ну-ка, у кого хорошее зрение? Не видно ли на горизонте какого-нибудь розового домино?

— В розовом домино мадемуазель Нивель, — поспешил ввернуть Ориоль.

— А вот еще одно! И еще! И еще! — раздалось в кружке.

— Я имею в виду кого-то, кого мы знаем.

— Вон там мадемуазель Дебуа! — вскричал Навайль.

— А там — Сидализа! — предложил Таранн.

— Нам нужно только одно розовое домино. Я выбираю Сидализу — у нее примерно такая же фигура, как у нашей прелестной незнакомки. Привести сюда Сидализу!

Мадемуазель Сидализа прогуливалась под руку с каким-то замшелым старцем, самое меньшее герцогом или пэром. Ее подвели к Шаверни.

— Любовь моя, — проговорил маркиз, — Ориоль, который у нас теперь дворянин, обещает тебе сто пистолей, если ты хорошенько нам услужишь. Тебе нужно отвлечь вон тех двух злющих псов и заменить собою их подопечную.

— А посмеяться будет над чем? — поинтересовалась Сидализа.

— Животик надорвешь, — ответил Шаверни.

VI

Дочь Миссисипи

Ориоль даже не стал протестовать по поводу сотни пистолей: его ведь назвали дворянином. Милая крошка Сидализа рада была ввязаться в какую-нибудь авантюру. Она лишь сказала:

— Ну, раз можно будет посмеяться, я готова.

Объяснять ей долго не пришлось. Несколько секунд спустя, переходя от одной кучки людей к другой, она заняла свой пост между двумя мастерами шпаги и Авророй. В то же время один из отрядов генерала Шаверни затеял небольшую потасовку с Плюмажем-младшим и братом Галунье, а другой с помощью умелого маневра отрезал от них Аврору.

Плюмаж первый получил удар локтем. Вскричав страшным голосом: «Ризы Господни!» — он схватился за шпагу, но Галунье шепнул ему на ухо:

— Вперед!

Плюмаж стерпел обиду. В этот миг увесистый тумак заставил покачнуться уже Галунье.

— Вперед! — сказал другу Плюмаж, увидев грозные искорки у него в глазах.

Так суровые монахи-трапписты[122], встречаясь и расходясь, стоически напоминают друг другу: «Брат, придется умереть!»

— Ах, битый туз, вперед!

На ногу гасконца опустился чей-то тяжелый каблук, а нормандец снова покачнулся: кто-то сунул ему ножны от шпаги между ног.

— Вперед!

Но уши наших молодцов уже горели.

— Сокровище мое, — пробормотал задетый в четвертый раз Плюмаж, с жалостью глядя на Галунье, — кажется, я сейчас рассержусь, гром и молния!

Громко сопевший Галунье не ответил, но когда в атаку пошел Таранн, то действия опрометчивого финансиста были встречены звонкой пощечиной. Плюмаж испустил глубокий вздох облегчения. Начал не он. Одним ударом кулака он послал Жиронна и ни в чем не повинного Ориоля на землю.

Завязалась стычка. Она была короткой, однако второй отряд под личным командованием Шаверни успел на мгновение скрыть Аврору от глаз ее стражей. Обратив в бегство нападавших, Плюмаж и Галунье огляделись. Розовое домино никуда не исчезло. Но это уже была Сидализа, честно зарабатывавшая свою сотню пистолей.

Радуясь, что им удалось безнаказанно пустить в ход кулаки, Плюмаж и Галунье продолжали наблюдение, время от времени повторяя с победным видом:

— Вперед!

Тем временем сбитая с толку Аврора, не видя более своих защитников, была вынуждена двигаться вместе с теми, кто стоял рядом с нею. Делая вид, что их несет с собой толпа, они незаметно подводили ее к купе деревьев, росших между прудом и поляной Дианы. В середине этой купы и помещался домик мэтра Лебреана.

Заросли деревьев были прорезаны узкими извилистыми тропинками, как в английских парках, которые начинали входить в моду. Толпа в саду двигалась широкими аллеями, а эти тропки были почти пустынны. Неподалеку от домика мэтра Лебреана среди деревьев стояла уединенная беседка. Туда-то повесы и увлекли несчастную Аврору.

Шаверни сдернул маску с лица. Аврора громко вскрикнула: она узнала в нем молодого человека из Мадрида.

На крик Авроры дверь домика отворилась. Высокий человек в маске, закутанный в просторное черное домино, появился на пороге. В руке у него была обнаженная шпага.

— Не пугайтесь, прелестная дама, — проговорил маленький маркиз, — эти господа и я — ваши преданные поклонники.

С этими словами он попытался обнять Аврору за талию; та принялась звать на помощь. Ей удалось крикнуть лишь один раз: Альбре, проскользнувший за спину девушки, зажал ей рот