Решили отправить разведку. Вызвался Кирилл со своим отделением. Расположившись в лесу, группа до самого вечера прождала разведчиков. А по прибытии…

– Там три грузовика… еще один джип. В грузовиках народ связанный, человек двенадцать, – Кирилл четко и ясно докладывал все, что видели его бойцы. – Бандюганов штук тридцать. Точнее не посчитать было. Шуруют в основном возле арсенала. Так что мы обломались с оружием. В их грузовики он весь поместится, еще и место останется. Провизию с армейского склада мы не видели, чтобы они таскали, так что, может, нам и перепадет что после них.

Антон задумался. И наконец спросил Кира, что он думает по всему этому. Кир, вздохнув, начал:

– Если бы я командовал… Значит, если бы я командовал, то я бы их уничтожил…

– Ты бредишь. Во-первых, их больше. Во-вторых, у них там ни в чем не повинные люди в грузовике.

– Я бы подождал, пока они погрузятся. И потом из наших «мух» подорвал бы два грузовика. Из калашей порезал бы джип и тех, кто будет в охранении гражданских… Все просто.

Антон посмотрел на него, не веря кровожадности молодого человека.

– Отлично… – наконец сказал он. – Сколько мы сами потеряем при этом?

– Не более пяти человек… Тупиц, что побегут с криками «ура» на захват грузовика.

– Ну, наверное, мы их успеем остановить. А дальше? Что делать с теми, кто из бандюганов решит сдаться?

Характерный жест по шее.

– Ты сам сможешь расстрелять безоружных?

Задумавшись, Кирилл медленно кивнул.

– Алин… – позвал Антон. Когда та подошла, он ей, усмехаясь, сказал: – Дай этому безумному подростку антидепрессантов и успокаивающее.

– Командир… – сказал Кир серьезно. – Это бандиты. Это страшные бандиты. Позовите Деню, пусть он расскажет, что они вытворяют…

Позвали Дениса. Он долго и подробно рассказывал о своей жизни и о том, как попал в руки этих уродов. И о том, как ушел от них с помощью Ханина. Антон слушал, и все более хмурое у него становилось лицо. Алина только губы поджала, слушая о насилии и унижениях в лагере уголовников.

– Еще и Илья может подтвердить все это… – закончил Деня.

Алина поднялась и вместе с Малышом ушла, оставив Антона и Кирилла одних.

– Решайся, командир… До ночи они погрузятся и постараются покинуть город.

– В какую сторону они поедут? Ты знаешь? А я нет…

– Обратно… – убежденно ответил Кирилл. – Они загружены, и у них человеческий груз. Они пойдут на разгрузку. Так что я знаю, куда они пойдут…

– И где предлагаешь засаду на них устроить? – спросил чисто из любопытства Антон, разворачивая подробную карту времен допотопья.

Долго и дотошно ее изучал Кирилл. Даже Антон увлекся этой сугубо, по его мнению, теоретической задачей. Наконец Кир отметил точку на карте и сказал:

– Здесь!

Михаил поднес кружку с водой к губам Ханина и осторожно наклонял ее по мере того, как командир пил. Наконец кружка опустела, и Мишка поставил ее на стол. Покосился на оперативника из службы безопасности, внимательно следившего за его действиями, и, поправив подушку под головой Ханина, сел на стул рядом с ним и снова взялся за книжку.

Спустя полчаса пришла медсестра, двигая перед собой столик с еще одной керосиновой лампой на нем.

– Ну, как мы здесь? – спросила она непонятно у кого. Ханин почти не говорил, а Михаилу было непонятно, как себя чувствует его командир. О безопаснике можно даже не говорить. Тому все по фиг было, кроме тех вещей, о которых в редких случаях говорили Ханин и его добровольная сиделка Михаил.

Помогая перевязывать командира, Михаил поневоле морщился вместе с ним. Боль сопровождала все существование Ханина. Но он постепенно к ней привыкал и страдал только на перевязках. Закончив перебинтовывать туловище, медсестра поставила укол и удалилась.

В который раз Михаил сокрушенно качал головой, глядя, как судорога медленно отпускает лицо командира. Это он виноват, в который раз думал он. Ханин, правда, за такие речи уже не единожды его обругал, причем матом, но все равно Михаил казнил только себя.

Ханин уснул спустя полчаса после ухода сестры. Безопасник тоже задремал. И только Михаил бодрствовал, не слишком вчитываясь в книжку Паоло Коэльо.

Дантес собрал всех на своей новой квартире и заявил:

– Итак, все назначаем на… Гранаты?

– Готовы… – ответил ему крупный мужчина с руками-лопатами.

– Автоматы?

– Все уже в схроне. Осталось до него только людей довезти и раздать им, – ответил не знакомый никому, кроме Дантеса, человек.

– Машины?

– Заправили и подогнали…

– Поисковики?

– Заканчивают круг и скоро войдут в город, – ответил молодой парнишка, судя по специфической небритости, сам поисковик, недавно вернувшийся из похода.

– Ну, с богом… последняя тренировка…

Кондрат сидел на неудобном стуле перед секретарем по безопасности и заново подробно рассказывал эпизод стычки между группой Ханина и посланцами Улема. Секретарь слушал, не отрываясь и иногда мечтательно закатывая свои глазки.

– Значит, вы утверждаете, что они очень хорошо знакомы?

– Ага, – подтвердил Кондрат. – Этот ваш Ханин, как мне его назвали, и правая рука Улема, этот Роман. Талисман его, можно сказать. Так его кличут.

– Очччень даже неплохо. Это, знаете ли, очччень даже хорошо.

Кондрат пожал плечами. Секретарь опять посмотрел в хмурое утро за окном. Но оно нисколько не испортило ему настроения. Он решил проблему своей личной занозы. Ему было даже как-то жаль обреченного Ханина. Предательство. Двурушничество. Пособие бандитам. И плевать, что он был там ранен. Можно будет толкнуть идею, что и среди них… там… у этого, как его, Улема, есть его, секретаря, люди. Которые, не щадя своего живота, вступили в схватку с раскрытым предателем.

Отчего-то доказанное нахождение под брюхом у города трехтысячной, хорошо подготовленной армии ему было меньше интересно, чем доказательство вины Ханина.

Злорадству его не было предела.

– Так куда вас распределили? – спросил он, проявляя интерес к этому так кстати подвернувшемуся человеку.

– На уборку окраины, – недовольно сказал Кондрат.

– Вам, конечно, надо подыскать что-нибудь другое…

Кондрат, боясь сглазить удачу, просто пожал плечами.

– Как вы относитесь к работе по контролю за реализацией продовольственных карточек?