– Интересно, а сейчас триппер где-нибудь лечат? – спросил Павленко, взваливая на спину тощий вещмешок.

– Ты это о чем? – спросил, бледнея, Саня.

– Да так… – усмехнулся Павленко.

– Нет, Вить, ты сволочь, – уверенно сказал Саня, тоже взваливая вещмешок на спину. – Взял, настроение испортил. Ну как так можно? Ну, завидно тебе, ну, так я в чем виноват?

Они шли по перрону, и Саня все возмущался гадким поведением товарища. А Павленко улыбался, слушая трескотню Александра, приходя к выводу, что надо бы уже подумать о транспорте до Александровска.

На перроне была масса народа. Все шумели и суетились. Тут даже был своеобразный рынок, на котором можно было поменять одежду на еду. Еду – на ювелирку. Ювелирку – на оружие. И это при меланхолично прохаживающихся милиционерах с автоматами. Продираясь через толпы, товарищи спустились к дороге и стали думать, как же им быть теперь. Увидев недалеко стоящий армейский «Урал», они подошли к водителю и спросили, как бы им до Александровска добраться. Солдатик ответил, что не знает, но они могут обратиться к его командиру, встречающему солдат на перроне.

Когда командир подошел, он посоветовал им следовать с ними в кузове до их части и поговорить там с начальником автопарка. Если у них и правда предписания явиться в штаб ГО и ЧС, в чем он по их побитому виду сомневается, то начальник автопарка найдет им попутку. Их большая часть постоянно рассылает машины по тем или иным нуждам.

Александр и Виктор, поблагодарив офицера, забрались вместе с новоприбывшими солдатами в кузов и покатили в воинскую часть.

Когда небес увидишь пламя, то знай, конец его уж близок…

– Все… Нет больше Артиста, – вздохнул Улем.

Ринат зло сжал кулаки и что-то прошипел сквозь зубы. Роман тоже стоял ни жив ни мертв. Группа Артиста, бодро доложившая, что возвращается на базу с неплохим уловом, в одно мгновение исчезла. Совсем… Все прекрасно знали, что так не могло быть. Что случись стычка или даже подрыв одной машины – все остальные имели рации. Уже в следующий миг дежурный отряд вырвался бы с базы им на помощь. Были бы посланы и Ринат с Романом, и остальные доверенные Улема… Но группа исчезла, не подав сигнала. Это могло быть только что-то очень страшное.

– Ринат… Это твой друг, я знаю… – тяжело сев в кресло, сказал Улем. – Тебе и мстить… Найди тех, кто это сделал… Найди и сделай с ними все, что захочешь… Бери батальон, грузи его в машины и мчись туда. Не дай им уйти.

– Может, просто несчастный случай? – спросил с надеждой Роман.

Улем посмотрел на него грустно и сказал:

– Может… Но только мое чутье говорит, что это сделали специально… люди… И их надо найти и казнить.

Снова обращаясь к Ринату, он сказал:

– Бери столько людей, сколько понадобится, чтобы там прочесать все. Бери любое оружие с арсенала… Гранатометы, минометы, артиллерию… Все… Все, что понадобится… Держи связь… Найди их. Кто бы они ни были. Даже если это уже любимое государство сюда пожаловало порядок наводить… Вырежи их всех. Друг не должен остаться неотмщенным. А я не должен потерять репутацию. Ясно?

…Батальон грузился в вереницу грузовиков. Роман и Ринат молча наблюдали за погрузкой, даже не отдавая никаких дополнительных указаний. Ротные и взводные сами знали, что им делать. Почти пять сотен бойцов погрузилось в грузовики. Наконец им доложили о готовности. Провожать вышел сам Улем. И один из его боевых командиров. Они благословили Рината на правое дело, и тот поспешил занять свое место в командном джипе.

Пять часов тряской дороги. Пять часов молчания. Пять часов пустоты. Две пораженные неизвестностью души.

Воронку по приезде оглядели несколько раз. В нее мог поместиться еще один грузовик. Шок поразил даже всегда флегматичного Рината. Рината, у которого нервы были крепче стали…

– Есть след… – доложили им.

Вскоре им показали тубы от «мух». Значит, подрыв. От «мухи» на асфальте даже следа бы не осталось, значит, сдетонировала взрывчатка.

– Куда они пошли?

– На восток… У них минимум двое тяжелораненых на носилках и волокушах, – разведчик крепко знал свое дело. – Всего их около взвода. С ними медик. Женщина. Это не армейское подразделение…

– Понятно… – сказал Роман за Рината. – Высылайте людей, – обратился он к ротным.

Заголосили команды, и с машин потекли в предрассветный туман ручьи стрелков. Ожила рация, и вызвавший Рината доложил, что след четкий и они настигнут беглецов самое позднее часа через четыре. Ринат даже не обрадовался… Он еще пытался принять, что на свете нет больше такого человека, как его друг Артур.

– Пошли, Ринат… – сказал Роман и потянул товарища за рукав подальше от страшной воронки.

Они обложили этих волков уже спустя два часа. Словно предвидя преследование, те окопались на лесистом холме посреди огромного поля.

Ринату подали бинокль. Он долго всматривался в движения противника, а спустя время без комментария передал бинокль Роману. Он смотрел на этих копошащихся людишек, поднявших руку на армию… АРМИЮ. И не мог решить для себя, кто они: безумцы или герои…

Бинокль был сороковка и не давал четкого вида лиц, но некоторые движения были ему до боли знакомы. Сомнения разрушил именно Ринат.

– Я видел там того, кого ты назвал Киром… У меня хорошая память…

Выводы Роман сделал сам. Если бы он прикончил их тогда, а не отпустил… Ринат бы сейчас не страдал так…

– Я виноват…

– Нет. Но я хочу, чтобы ты пошел первым на штурм… Это просто мое желание, как командира сейчас…

Роман кивнул. Вряд ли бы это понравилось Улему, но это справедливо. Господи… Как же изменились у него понятия о справедливости. Как он забыл, что перед ним не просто люди, а его друзья… Те, которые до сих пор его помнят. Но был еще и тот, кто не раз спасал ему жизнь. И он стоял рядом и просил такую «малость»… Возглавить первый эшелон штурма.

Ринат поднес рацию к губам и произнес в нее:

– Минометами десять минут…

Через несколько минут заголосили глухо минометные стволы. Что такое десять стволов в руках умеющих ими пользоваться людей? Это больше чем нужно…

На десять минут артиллерии не хватило: кончились снаряды.

Ринату доложили, что задача отработана. Он затребовал пробный взвод на «высоту».

Растянувшись цепью, к холму побежали маленькие точки – автоматчики. Ринат, наблюдая, как одна за другой эти точки и черточки падают в траву, дал отбой. Было поздно. Взвод потерял связь и теперь пойдет до конца…