И в конце концов он нашел способ разделить вину. И сестра всегда оказывала ему помощь. Всегда вместе. Всегда. Вместе.

По церкви разнеслись первые такты свадебного марша Мендельсона. Патрик почувствовал, что у него пересохло во рту. Он взглянул на стоящую рядом Эрику и поборол просившиеся наружу слезы. Всему есть предел — нельзя же идти к алтарю, рыдая. Просто он был безумно счастлив. Патрик сжал руку Эрики и получил в ответ широкую улыбку.

У него не укладывалось в голове: она так красива и стоит рядом с ним. На секунду перед глазами всплыла его первая свадьба, когда он женился на Карин, но воспоминание столь же молниеносно исчезло. Что до него, так этот раз — первый. Настоящий. Все остальное было только генеральной репетицией, окольным путем, подготовкой к тому, чтобы пойти к алтарю с Эрикой и пообещать любить ее в горе и в радости, пока смерть не разлучит их.

Двери церкви отворились, они медленно двинулись вперед, а органист продолжал играть, и все обернули к ним улыбающиеся лица. Патрик снова взглянул на Эрику, и его собственная улыбка стала еще шире. Платье простого покроя со скромной белой вышивкой на белом фоне смотрелось на Эрике изумительно. Волосы были убраны в свободную прическу, с выпущенными кое-где локонами, и украшены белыми цветами, в ушах сверкали простые жемчужные серьги. Она была потрясающе красива. У Патрика на глаза вновь навернулись слезы, но он усиленно заморгал, не давая им вырваться наружу. Он не расплачется, и точка!

На церковных скамьях они увидели друзей и родственников. Тут присутствовали все его коллеги, даже Мельберг втиснулся в костюм и чуть более искусно уложил волосы. Они с Йостой оба пришли без сопровождения, Мартин же — шафер Патрика — привел с собой Пию, а Анника — Леннарта. Патрику было приятно их видеть, всех вместе.

Позавчера все это казалось ему неосуществимым. Увидев, как Ханна с Ларсом исчезают под водой, он так расстроился и ощутил такую сильную усталость, что мысль о близкой свадьбе представлялась ему невероятной. Но потом он приехал домой, Эрика уложила его в постель, и он проспал целые сутки. И когда Эрика осторожно рассказала ему о том, что им оплатили номер и ужин в гранд-отеле, и спросила, есть ли у него желание этим воспользоваться, он почувствовал, что именно это ему необходимо. Пообщаться с Эрикой, вкусно поесть, поспать, прижавшись к ней, и хорошенько выговориться.

В результате сегодня он чувствовал себя более чем готовым. Все черное, злое казалось далеким, отсеченным от такого места, как это. От такого дня, как этот.

Они подошли к алтарю, и церемония началась. Харальд говорил о любви, терпеливой и нежной, о Майе, о том, как Патрик с Эрикой нашли друг друга. Ему удалось подобрать очень точные слова, чтобы описать их обоих и то, как им видится совместная жизнь.

Майя, услышавшая свое имя, решила, что больше не желает сидеть на коленях у бабушки, а хочет к маме с папой, которые по какой-то непонятной причине стоят в этом странном доме далеко впереди, да еще в очень странной одежде. Кристина немного поборолась, пытаясь заставить Майю сидеть спокойно, но после кивка Патрика опустила ее в проход и предоставила возможность ползти вперед. Патрик поднял дочку и надевал Эрике на палец кольцо, держа Майю на руках. Когда они наконец поцеловались, впервые как муж и жена, Майя со смехом уткнулась носом в их лица, радуясь такой веселой игре. В этот миг Патрик почувствовал себя самым богатым человеком на свете. Слезы вновь подступили, и на этот раз ему не удалось их сдержать. Он притворился, что возится с Майей, чтобы попытаться потихоньку вытереть глаза о ее платьице, но быстро понял, что хитрость не удалась. И наплевать. Если когда родилась Майя, он плакал в три ручья, то уж, наверное, он может позволить себе такое и на собственной свадьбе.

Пока они медленно шли по проходу в обратном направлении, Майя сидела на руках у Мартина. Дождавшись в боковом помещении, чтобы все покинули церковь, Патрик с Эрикой вышли на лестницу, после чего их забросали рисом, фотоаппараты защелкали и засверкали вспышками. Снова подступили слезы, и больше Патрик не сопротивлялся.

Выбившаяся из сил Эрика дала ногам немного отдохнуть и пошевелила пальцами, милосердно высвобожденными из белых туфель на высоком каблуке. Черт, до чего же у нее болели ноги. Но она была безумно довольна. Венчание прошло великолепно. Ужин в гостинице удался на славу, торжественных речей было как раз в меру. Больше всего ее растрогала речь, произнесенная Анной. Сестре приходилось несколько раз прерываться, потому что у нее обрывался голос и начинали течь слезы. Она долго рассказывала, как сильно и за что именно она любит старшую сестру, перемежая серьезные слова маленькими забавными историями из их детства. Потом она кратко коснулась тяжелого периода жизни и в заключение сказала, что Эрика всегда была ей сестрой и матерью, а теперь стала еще и лучшим другом. Эти слова тронули Эрику до глубины души, и ей пришлось вытирать глаза салфеткой.

Но теперь ужин остался позади, и уже два часа продолжались танцы. Эрика немного волновалась за настроение Кристины, учитывая все ее возражения по ходу планирования свадьбы, однако свекровь ее удивила: сперва больше всех отплясывала на танцполе, в том числе и с Ларсом, отцом Патрика, а сейчас сидела пила ликер и болтала с Биттан, его нынешней спутницей жизни. Эрика ничего не понимала.

Когда ноги немного отдохнули, Эрика решила выйти подышать. От бурных танцев и разгоряченных тел воздух в помещении нагрелся и стал влажным, и ей очень захотелось, чтобы кожу обдул прохладный ветерок. С гримасой на лице она вновь натянула туфли и уже собиралась встать, когда ощутила у себя на плече теплую руку.

— Как себя чувствует моя любимая жена?

Эрика подняла взгляд на Патрика и схватила его за руку. Он выглядел счастливым, но несколько потрепанным. После того как он пару раз сплясал буги с Биттан, детали его фрака больше не составляли единого целого. Эрика сразу с улыбкой отметила, что ее муж является далеко не лучшим исполнителем буги, однако недостаток умения искупался энтузиазмом.

— Я собиралась пойти подышать, составишь мне компанию? — спросила Эрика, опираясь на него и чувствуя резкую боль в ногах.

— Куда ты, туда и я, — изрек Патрик, и Эрика с интересом отметила, что он, пожалуй, немного навеселе. Как хорошо, что им потом надо лишь подняться на один этаж.

Они вышли на лестницу, ведущую в украшенный камнями двор, и Патрик уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Эрика зашикала на него. Кое-что привлекло ее внимание.

Она жестом велела Патрику следовать за ней. Они осторожно засеменили в направлении тех, кого увидела Эрика. Утверждать, что они двигались беззвучно, было бы сильным преувеличением. Патрик хихикал и чуть не упал, споткнувшись о горшок с цветами, но мужчина и женщина, обнимавшиеся в темном углу двора, похоже, посторонних звуков не воспринимали.

— Кто это там обжимается? — театральным шепотом прошипел Патрик.

— Ш-ш, — снова произнесла Эрика, с трудом сдерживая смех.

Шампанское и хорошее вино за ужином ударили в голову и ей. Она прокралась чуть дальше. Потом резко остановилась и обернулась к Патрику, который оказался к этому не готов и налетел прямо на нее. Оба с трудом подавили хохот.