— За непредумышленное убийство, — поправила его Жанетт.

— Уверен, мисс Лау, журналисты учтут разницу.

— В этом году правительство намерено заново рассмотреть обстоятельства гибели Саморы Машела, — заявила Жанетт. Она не сдавалась, хотя, как и я, поняла, что в его словах есть рациональное зерно.

— А-ах! — протянул Верних. — Значит, если полиция и СМИ не помогут, вы обратитесь в правительство. А они поверят господам Леммеру и Леру? Несмотря на то, что через несколько недель пятьдесят один процент акций нашей компании перейдет в руки компании «Импукане», принадлежащей чернокожим? И в состав совета директоров войдут бывший министр АНК и три бывших губернатора провинций? Мисс Лау, я навел о вас справки. Вы — талантливая деловая женщина, несмотря на ваши отклонения. Уж от вас-то я никак не ожидал такой наивности.

— Я тебя достану, Квинтус! — сказал я.

— Мистер Леммер, у вас интересный способ мышления.

— Ты так думаешь?

— Вас нельзя упрекнуть в нелогичности. Вы инстинктивно и упорно ищете козла отпущения. И не видите третьего пути.

— Какого?

— Например, щедрых отступных.

— Ну-ка, послушаем, — сказал я.

Жанетт молча воззрилась на меня, но я ее проигнорировал.

— Мистер Леммер, я понимаю вашу тягу к восстановлению справедливости. Вам кажется, что с Якобусом Леру и его родными поступили в высшей степени несправедливо и кто-то должен за это заплатить. Я прав?

Я кивнул.

— Отлично. Полагаю, мы сумеем им помочь. По моим данным, мало кто сомневается в том, что Якобус повинен в убийстве деревенского колдуна. Но, допустим, мне удастся замять дело, и его не тронут. Будет ли это достойным возмещением?

— Да.

— А если я дам гарантии, что Леру может жить свободно, не боясь прошлого? Более того, я готов пользоваться услугами «Бронежилета» на регулярной основе и платить агентству, скажем, пятьдесят тысяч в месяц?

— Сто тысяч, — сказал я.

— Нет, — сказала Жанетт.

— Жанетт, погоди.

— Семьдесят пять тысяч, — сказал Верних.

— Через мой труп, — заявила Жанетт.

Я сделал вид, что не слышал ее слов:

— При одном условии. Вы ответите на мои вопросы.

Жанетт встала:

— Пошел ты, Леммер! Больше ты на меня не работаешь! — В ее голосе слышалось скорее разочарование, чем отвращение. Она подошла к двери, открыла ее и вышла.

— Я отвечу на ваши вопросы, — ответил Леммер, как будто Жанетт вообще не существовало.

— Извините, я сейчас, — сказал я и пошел за ней.

Луиза молча следила за мной взглядом, когда я шел через приемную. Я ей не подмигнул; слишком я спешил. В коридоре я увидел свою начальницу, которая решительно направлялась к лифтам.

— Жанетт! — позвал я, но она меня проигнорировала.

Я побежал за ней. Она яростно нажала кнопку вызова лифта. Дверцы кабины разъехались, и она вошла в кабину. Я успел вовремя и подставил ногу.

— Жанетт, послушай…

— Пошел ты, Леммер! Отпусти двери, иначе я тебя ударю!

Я никогда раньше не видел ее такой. Ее лицо искажала гримаса ярости.

Оставалось сделать только одно. Я схватил ее за рукав костюма от Армани и потащил из кабины, пока она не врезалась в меня. Она была в ярости. Я обнял ее и прижался губами к ее уху.

У меня хватило времени только на то, чтобы прошептать:

— Жанетт, у них везде микрофоны!

Она попыталась врезать мне коленом между ног, но я приготовился заранее: плотно свел ноги. Она изо всех сил ударила меня в пах. Я еще крепче прижал ее к себе. Жанетт отчаянно вырывалась. Она была сильная женщина, и она была в ярости. Опасное сочетание!

— Я не приму его поганое предложение, я его достану, только послушай меня, пожалуйста! Мы не можем себе позволить, чтобы они нас услышали! — в отчаянии прошептал я ей на ухо.

Мне показалось, она хочет вырваться, но она немного расслабилась и прошипела:

— Леммер, ради всего святого!

— Жанетт, у них каждый сантиметр утыкан микрофонами и видеокамерами. Этим надо воспользоваться!

— Как?

— Мне понадобится твоя помощь.

— А обязательно так крепко меня обнимать?

— Знаешь, мне это начинает нравиться.

Жанетт Лау не выдержала и расхохоталась.

Я вернулся в кабинет Верниха. Луиза была начеку; она сидела положив руки на колени. Она проводила меня неодобрительным взглядом.

Я сладко улыбнулся ей, но улыбка, как и подмигивание, не возымела успеха. Придется сменить тактику.

Квинтус Верних в кабинете разговаривал по телефону. Я услышал, как он говорит: «Мне надо идти», — а потом нажал отбой.

— Кажется, мистер Леммер, вы потеряли работу.

— Как думаете, Квинтус, может, мне подать на нее в суд?

Верних улыбнулся — одними губами:

— Я бы мог предложить вам работу, но, по-моему, наша взаимная неприязнь не будет идеальным основанием для тесного сотрудничества.

— Во всяком случае, я не обладаю достаточным интеллектуальным уровнем для корпоративного окружения.

— Туше! — сказал он.

Мы сидели напротив и мерили друг друга взглядами. Потом он глубоко вздохнул и спросил:

— Итак, на чем мы остановились?

Я попытался подсчитать, хватило ли Жанетт времени на то, что она должна была сделать.

— Квинтус, вы должны ответить на мои вопросы.

— За то, чего это стоит, — сказал он.

— Вы были в парке Крюгера в восемьдесят шестом?

— Да, был.

— Кто тот человек с усами, который пытал Пего Машего?

— Наш начальник охраны.

— Как его зовут?

— Какое это имеет значение?

— Очень большое. Это часть нашей с вами сделки.

Он чуть скосил глаза в сторону глазка видеокамеры на потолке. Потом нехотя проговорил:

— Кристо Док.

— Чем он занимается сейчас?

— Заведует нашим отделом кадров.

— Талантливый тип. На кого вы работали, когда погиб Машел?

— Не совсем вас понимаю.

— Кто вас нанял? Кто поручил вам ту работу?

— Идея принадлежала нам.

— Не верю.

— Придется поверить. Я говорю правду.

— Зачем компании, которая производит электронное оборудование, убивать президента соседней страны?