Он очнулся чуть позже. К нескольким минутам приплюсовалась одна, решающая, и сознание вернулось. Все-таки удивительной головой обладал профессор Чикагского университета! Танк равномерно двигался куда-то, тяжело гудел, поэтому стон очнувшегося: «Эй, жених…» едва не затерялся. Однако Вольфганг услышал, даже дернул от неожиданности пистолетом.

— Куда едем? — спросил Индиана. — К нашей общей шлюхе или пока нет?

— Ну, ты… — угрожающе начал господин оберштурмбанфюрер, приподымаясь. Он вдруг потерял самодовольное выражение лица.

— А я вас понимаю, Вернер. Не поделить девку с мишлингом[41]— что может быть естественнее для истинного арийца?

Офицер изволил психануть. Он шагнул к лежащему без движения телу, поправляя перчатки, — чтобы поучить обнаглевшего плебея правильным манерам.

Но повторения сцены, имевшей место в библиотеке замка Грумм, не получилось. Индиана Джонс на этот раз не был связан, и нацист во гневе упустил из виду столь очевидное обстоятельство. Иначе говоря, была совершена роковая ошибка, потому что пока оскорбленный жених готовил удар, склоняясь над жертвой, ненавистная живучая тварь ударила его первой. Без замаха, коленом в голень. Драка в тесноте сильно отличается от драки в нормальном пространстве, обычные приемы тут не годятся. Вольфганг этого не знал, зато знал Индиана. Нацист упал, перевалившись через доктора Джонса — головой в раскрытый люк нижнего отсека. Джонс взгромоздился на своего партнера, попросту лег на него, обнял одной рукой за шею, второй попытался вырвать пистолет. В результате случилось несколько выстрелов, и все ушли в нижний отсек. Водитель что-то громко и коротко произнес, — непонятно, что именно.

Индиана рявкнул, вывернув голову на пассажиров:

— Вылезайте отсюда, быстро!

Первым вскарабкался по трапу мистер Броуди, впитав разрешение, как кожа младенца впитывает детский крем. Отец спросил:

— Помочь тебе чем-нибудь, Инди?

Вольфганг, озверев, попытался перевернуться и приподняться. Оружие выпрыгнуло из его руки, совершило пируэт и с лязгом грохнулось на железный ящик с боезапасом. Генри Джонс аккуратно взял вальтер и вновь спросил:

— Подать тебе пистолет?

— Беги, кретин, не мешай! — прошипел сын-грубиян.

— Лестница у них какая-то влажная, скользкая, — пожаловался отец, взбираясь вслед за Маркусом по трапу.

Но вылезти на волю так просто не удалось: навстречу скатывался обер-лейтенант. Он возвращался в танк, отшвырнув уже вылезшего мистера Броуди:

— Остановитесь, куда прете! Вы с ума сошли!

Генри вздрогнул и, сказав: «Ой!», спустил курок вальтера. Грохнул очередной выстрел. Обер-лейтенант тоже вздрогнул, бесконечно удивившись, затем попытался что-то произнести в ответ, но не сумел — повалился на клепаный пол.

— Я не хотел! — во всю мощь голосовых связок оповестил мир профессор Генри Джонс. Он вывалился из люка на волю. С громкими загадочными стонами: — Случайно получилось! Случайно! — он скатился по броне назад, в кипящую дорожную пыль.

Беспокойство командира танка было вполне объяснимо. Водитель сидел в своем отсеке, абсолютно равнодушный к происходящему. Он навсегда прекратил шевелить органами управления — как собственными, так и вверенного ему механизма. Точнее, водитель лежал, обмякнув, на педали главного фрикциона. Танк несся с максимальной скоростью — точно в стоящий на дороге грузовик. Воткнулся, с хрустом смял капот, опрокинул и некоторое время толкал изуродованный автомобиль перед собой.

Вольфганг, выкрутившись из объятий археолога (сильный был мужчина, тренированный), рухнул в нижний отсек и схватил труп за шиворот:

— Смотри, куда едешь, свинья!

Тот послушно перевалился с одного рычага поворота на другой, заняв новое положение. Фрикционы отработали команду: монстр развернулся, опрокинув следующий грузовик — последний из оставшихся, — и помчался в обратном направлении.

Индиана прыгнул следом за нацистом. Враг ждал его, приготовился, даже ударил, но ведь кулаки в такой тесноте совершенно бесполезны, только грязные приемы здесь годятся, только подлые. Например, такие: просунуть руку вниз и схватить цепкими пальцами все, что найдется в паху соперника. Взять в горсть, вместе с проймой форменных штанов, и сжать, не жалея сил. Ну как, жених, нравится?.. Вернер задохнулся, округлив глаза, застыл в неестественной позе. Очень удобно, чтобы взять свободной рукой его за волосы и приложить головой о стену. И еще раз — о стену. И еще раз…

В смотровую щель, очищенную от глины, было видно, что танк двигается… двигается как раз туда… как раз к тому месту на дороге, где «братья» зарыли…

— Инди! — кричал Генри Джонс, упав с танка. — Вылезай! — Он смотрел вслед удаляющемуся облаку пыли и кричал. Кричал и смотрел.

А потом был взрыв. Дорога взбрыкнула, как норовистая лошадь, подбросив модель T-II вверх. Мир дрогнул и оцепенел. Через долю мгновения раздался второй взрыв — это сдетонировал боезапас, хранившийся в командирском отсеке, — и танка не стало.

Старик, приподнявшись на четвереньках, продолжал смотреть — теперь уже на гигантскую грязевую тучу, закрывшую путь вперед. Он отчетливо понимал: никто после него не вылезал из раскрытого башенного люка, а значит, никто из оставшихся в танке не спасся…

Подошел, качаясь, Маркус Броуди, упал рядом, но Джонсу-старшему было это безразлично. Затем вокруг пленных собрались оставшиеся немцы, которые после коротенького совещания решили стариков прикончить и уже приложили к их затылкам стволы, но это так же было безразлично Джонсу-старшему.

А затем из тучи, медленно оседающей на дорогу, выполз некто страшный, некто черный от копоти. Палачи вскинулись, прервав казнь, однако несколько выстрелов закончили их приключения. Джонс-младший не разучился стрелять.

— Инди! — всхлипнул старик. — Ты жив?

— Не знаю, — сипло ответил некто.

— Как это может быть? Ты не контужен?

— Выполз через люк механика, прямо на дорогу. Я выполз, а Вернер остался. Танк прет, а я в пыли так и лежу… — он словно бредил. — …Вернера больше нет, а Эльза есть… — он упал рядом с отцом на колени.

— Инди, — заплакал старик и обнял героя.

Через полчаса путешественники нашли спрятанных лошадей, заняли места в седлах и двинулись в путь. Старики вполне удовлетворительно владели верховой ездой — все-таки они были уроженцами прерий. Генри Джонс еще вчера это доказал. (Вчера, когда воины Братства подстрелили под археологами коней, он грамотно упал, успел расслабиться, ничего не повредил. Правда, и конь его не споткнулся, сделал по инерции несколько шагов на подгибающихся ногах…) Да и Маркус Броуди сразу забыл про свой радикулит, едва ощутил задницей деревянную лавку седла, а перед тем со знанием дела проверил амуницию лошади, подергал пряжку подпруги, поправил оголовье уздечки…