У Нины не было времени думать о судьбе австралийца. Кашляя и задыхаясь от холодных брызг, хлещущих по лицу, она принялась подтягиваться по канату. Толчок очередной волны грозил разорвать канат и оставить ее тонуть в холодном черном океане.

Одна рука. Затем вторая.

Мало-помалу Нина подтянулась к корме яхты. Всякий раз, как ее тело с шумом погружалось в пену, она ощущала голодные пульсации гребных винтов.

От холода пальцы онемели, осталась одна лишь боль.

Корма яхты представляла собой седоватую стену из покрашенной в белое стали.

Но что это мелькнуло?

Трап!

Так пловцы поднимались на «Император океанов», когда судно вставало на якорь. Впрочем, Нине плевать было на предназначение трапа — она знала, что сможет до него добраться.

Если только удержится.

С новым приливом энергии она принялась подтягиваться по туго натянутому канату и наконец достигла корпуса, больно приложившись плечом к металлу. Канат впивался в ладони. Теперь от трапа ее отделяло всего несколько метров, и расстояние медленно сокращалось.

Повиснув всем весом на одной руке, Нина попыталась схватить трап. Он оказался таким же мокрым и скользким, как и борт яхты, онемевшие пальцы никак не могли поймать поручень. Она чувствовала, что вот-вот отпустит канат, и последний раз оттолкнулась от корпуса, закричав от страха и ярости…

Пальцы сомкнулись на перекладине трапа.

На краткую долю секунды женщина застыла, не в силах поверить в происходящее. Затем, почувствовав прилив надежды, качнулась к трапу. Ноги соскользнули в воду, но она подтянулась, ухватившись за перекладину и второй рукой. Дрожа, Нина висела так около минуты, наконец, собравшись с силами, стала медленно подниматься.

И без сил рухнула на палубу, вода потоками стекала с одежды и волос. Вздумай кто-нибудь сейчас выйти на корму, ее приключение на том бы и закончилось — она не смогла бы оказать никакого сопротивления.

Однако вокруг не было ни души. Нина осторожно приподняла голову и разглядела кабину и хвост конвертоплана, выступающий над краем взлетно-посадочной площадки яхты.

Если эта штуковина здесь, то и София неподалеку. А значит, и Чейз.

Хотя дрожь в ногах не унималась, Нина заставила себя встать. На самом краю сознания мелькнула ироничная мысль, что она стоит сейчас прямо на том месте, где они с Чейзом ругались на вечеринке Корву целую вечность назад. Только теперь она не собиралась с ним спорить, она пришла его спасти.

Нина отряхнула одежду, выжала слипшиеся волосы, пытаясь насколько возможно избавиться от тяжести холодной воды. На задней палубе сейчас пусто, но на борту «Императора океанов» все еще есть команда, так что мокрая дорожка, тянущаяся по коридорам корабля, вызовет подозрения у самого тупого матроса.

Нина двинулась к ближайшей двери, стараясь вспомнить все, что знала о судне. Сто двадцать метров в длину, как ей объясняли когда-то, с шестью палубами. Каюты способны вместить больше сорока пассажиров, и это не считая помещений для команды.

Так что искать придется долго.

Внезапно она вспомнила о Трулли и оглянулась на воду. Нина не имела ни малейшего представления, удалось ли ему выбраться из субмарины. На мгновение ей почудилось, что она заметила вспышку света, прорвавшую бесконечный мрак океана, затем все исчезло.

— Надеюсь, у тебя получилось, Мэтт, — прошептала она, прикоснувшись к своему кулону.

Затем осторожно приоткрыла дверь и заглянула внутрь.

Ее встретило уютное тепло салона — кресла из кремовой кожи и небольшой бар. Пусто. Только сейчас Нина поняла, насколько замерзла в воде. Она задрожала, потерла руки и задумалась, как действовать дальше.

Прежде всего надо найти Чейза. Освободить его, и вместе они сообразят, как обезвредить бомбу, а потом разберутся с Софией и ее приспешниками.

Но где они могут держать Чейза? Он пленник, а значит, очевидно, находится в каком-то запертом помещении. Исключаем каюты, которые легко открыть изнутри. Скорее всего Чейз в каком-нибудь из трюмов.

План палубы, висевший за баром, показывал маршруты эвакуации и размещение лестниц. Нина быстро прошла к двери в дальнем конце салона, за которой лежал пустой коридор. Держась начеку, прокралась по проходу, пока не добралась до лестниц. Она уже хотела спуститься, когда сквозь грохочущее жужжание двигателей донесся какой-то звук.

Стон?

Он исходил с верхней палубы. Нина с опаской пошла вверх по лестнице и остановилась на полпути, прислушиваясь. Казалось, от боли стонет мужчина. Чейз?

Она застыла на месте, с тревогой вслушиваясь, не повторится ли звук.

Повторился.

— Ах ты, черт… — с досадой прошептала Нина. Это был стон, но не боли. Теперь ему вторил еще один звук — наполненный ликованием крик женщины. София. А мужчина, должно быть, Комоса. — Надеюсь, они наградят друг друга триппером!

Решив, что вряд ли Чейза держат свидетелем при столь интимной сцене, Нина сошла вниз по лестнице. Сверившись с очередным планом эвакуации, она убедилась, что и впрямь находится на нижней палубе — машинное отделение за спиной на корме и трюмы впереди.

Разумно предположив, что в машинном отделении обязательно кто-нибудь да топчется, Нина стремительно направилась в другую сторону и стала проверять по очереди все двери. За первой оказалась всего-навсего кладовка с моющими принадлежностями, за второй — тонущая во мраке прачечная. Преисполненная решимости, Нина пошла дальше по коридору от двери к двери по всей длине судна и почти уже достигла бака, как вдруг наткнулась на узкий проход ведущий назад по правому борту. Трюмы, заполненные рядами запечатанных картонных коробок, маленькая морозильная камера…

Одна дверь оказалась запертой.

Нина застыла и прислушалась. Единственным звуком было мерное гудение двигателей. Она снова подергала ручку — не помается — и тихонечко поскребла в дверь.

— Эдди! — зашептала она, стараясь не шуметь. — Эдди, ты там?

— Само собой, София, ты же сама приковала меня к гребаному шесту!

Нина издала сдавленный вздох облегчения. Он жив!

— Это я, Нина!

Снова молчание. Затем Чейз опять заговорил, и по голосу чувствовалось, что он сильно удивлен:

— Как, черт побери, ты сюда попала?

— Потом объясню.

Вспомнив, что в одном из шкафов она заметила инструменты, Нина побежала туда, отыскала лом и вернулась к запертому трюму.

— Ты в порядке?

— Мочевой пузырь сейчас лопнет, но во всем остальном…

— Значит, в порядке, — пробормотала Нина, вставила конец лома в косяк двери и налегла на него всем весом, с силой толкнув.

Дерево треснуло, затем внутри что-то сломалось. Дверь распахнулась.