обеспечены питьевой водой, но он весь растаял слишком быстро, и её стало больше неоткуда взять. Трей ругался и высказывал всё, что он думал по этому поводу. Твердил, что следовало ехать по дороге, а не лесом, и теперь мы потеряем то драгоценное время, что рассчитывали выиграть, сократив путь. Прай, наоборот, придерживался позиции о верности выбранного направления и настаивал на скором выходе к заливу, вдоль которого мы с лёгкостью доберёмся до стен Митла.

К концу третьего дня жары за стволами широких деревьев начала поблёскивать гладкая поверхность водоёма. Стоило её увидеть, и лошади сами поспешили к берегу. Когда мы выехали за пределы леса, я замешкалась от открывшегося вида и натянула поводья.

Справа вдали виднелось множество разношёрстных крыш, башен и шпилей, окружённых высокой крепостной стеной. Город казался огромным даже с такого расстояния, а нам до него ещё день пути, если не больше. Гебирд по сравнению с ним выглядел небольшой деревней со всего парой высоких башен.

От представшей перед глазами красоты перехватило дыхание. Особое впечатление привлекла бескрайняя гладь воды. Я никогда в жизни не видела моря. Возле нашей усадьбы протекала горная река, но стремительный поток в ней и вид противоположного берега не могли сравниться с тем, что предстало передо мной сейчас. Пруд на территории дворца лорда Феринели показался мне маленькой лужей по сравнению с заливом.

Лошадь нетерпеливо перебирала копытами, желая поскорее оказаться у воды и напиться, но я хотела полюбоваться пейзажем. Вот она, конечная цель нашего пути, и именно там мне предстояло как-то научиться чувствовать близость других воплощений и сделать всё, лишь бы найти их.

По подсчётам Трея, солнце должно было опуститься за горизонт уже пару часов назад, но этого так и не произошло. Из-за него дневная жара продолжала держаться, а гладь воды обещала прохладу и манила к себе. Судя по тому, как резво Яра вырвалась вперёд — не меня одну.

Девушка выпрыгнула из седла и бегом направилась к берегу. Скинув сапоги, ищейка стянула рубашку через голову и отбросила на траву. Она ехала в ней последние несколько дней, избавившись от камзола и жилетки ещё раньше. На самом краю возле воды Яра спустила штаны, оставшись совершенно обнажённой. От увиденного у меня невольно приподнялись брови. Ничуть не стесняясь наготы, она вбежала в воду, бросилась на неё грудью и резво поплыла на глубину, наслаждаясь свежестью и плескаясь в голубых волнах.

Усмехнувшись, Трей тоже спешился, поймал за поводья лошадь Яры и вместе со своей повёл к водоёму. Оказавшись на берегу, он последовал примеру девушки с меньшей прытью, да и от штанов мужчина не отказался.

Наблюдая за ними, я подавила желание присоединиться к ищейкам и краем глаза проследила за Праем. В отличие от спутников, он остановился на самой опушке леса в тени деревьев, спешился и принялся снимать сумки. Судя по взмокшему лбу и пропитавшейся потом рубашке, наглец мучился от жары не меньше нас, но отчего-то не стремился к своим названым брату и сестре.

Жара сводила меня с ума.

— Помочь или сама слезешь? — раздался рядом со мной голос Прая.

Это были первые слова, что он сказал мне за три дня. Мне была приятна проявленная забота и предложенная помощь. Передав ему поводья, я позволила ищейке спустить меня. Его прикосновения к талии были аккуратными и почему-то доставляли наслаждение.

За проведённое в седле время ступни немного затекли в одном положении. Моя лодыжка за прошедшие дни почти прошла, и кочерга перестала быть обязательной при передвижении, но я продолжала возить её с собой, прикрепив к седлу.

Когда ноги коснулись земли, то я чуть не застонала от боли в мышцах, пошатнулась и навалилась на мужчину, оказавшись в его объятиях всего на секунду. Прай быстро отстранил меня и помог устоять.

В Бице мне достались простые тканевые, почти облегающие штаны. От жакета с юбкой пришлось отказаться в первый день из-за жары. Без него я чувствовала себя неуютно, особенно когда взгляд Прая скользил по моей фигуре, почти ничем не скрываемой от его пронзительных глаз.

— Ты три дня со мной не разговаривал, и это первое, что решил спросить? — я со злостью наблюдала за ним. У нас уже был подобный разговор, вот прямо почти слово в слово. Усмехнувшись, Прай нехотя отпустил меня и покачал головой. Скорее всего, он тоже вспомнил об этом. Мужчина снял с седла сумку с матрасом и принялся разбивать лагерь.

— Если купаться не полезешь, можешь принести воды лошадям или отвести их к тем двум, которые сейчас без всадников до Митла по берегу дойдут, — вместо ответа распорядился он.

Закатив глаза, я взяла обе лошади за поводья и повела к кромке воды. Мне не хотелось уходить, но выполнить его просьбу казалось важнее. Больше Прай не сказал мне ни слова. Он разбил лагерь и обустроил спальные места под кронами деревьев. Где и как он успел поохотиться, чтобы добыть очередного мелкого зверька на ужин, я не знала и не хотела знать. Мне достались последние яблоки и зачерствевший сыр. Наглец не позволил съесть их так и сварил похлёбку специально для меня. Она оказалась безумно вкусной.

Искупаться я не решилась. Не хотелось раздеваться при наглеце. Пришлось мучиться от запаха собственного пота, и потому я перетащила матрас подальше от остальных, что не укрылось от внимательных глаз Прая.

Спать мы ложились, когда солнце полностью спряталось за горизонт, погрузив всё во тьму и позволив луне временно занять первенство на небе. На жаре это никак не отразилось. Уснуть из-за неё уже вторую ночь оказалось трудно, но сон всё же пришёл.

Вместо него, я очнулась в лесу, среди незнакомых людей. Молодой блондин прятался в тени деревьев напротив меня. Это был не тот, с кем довелось общаться прежде. Вытянув руки перед собой, я осмотрела длинные, острые ногти и провела пальцами по одному обломанному. Рядом с ним был слегка треснут другой. Я опять оказалась не в своём теле. Неужели так сильно устала в пути?

— Веда? — настороженно позвал блондин.

Подняв на него взгляд, я покачала головой. Парень резко выпрямился, взъерошил пальцами волосы и откашлялся.

— Послушай, мы не знаем, кто ты, но ты в опасности, — продолжил он.

Блондин собирался сказать что-то ещё, но где-то в стороне раздался женский стон. Встрепенувшись, он вскочил с одеяла и бросился на звук. Проследив за ним взглядом, я замерла при виде крыш домов и высоких шпилей, устремившихся в небо. Очертания Митла запомнились мне с того момента, как я увидела