Все, перебивая друг друга, одновременно заговорили. Лорд поднял руку.

– Я направляю письма соседям своим, лорду Ахдар'Ат и лорду Сакиф'Ат о том, что случилось сего дня. С просьбой посетить мой замок через семь дней.

Я направляю письма с вами, мои друзья и союзники, к вашим старшим, дабы подумали они о свершившемся. Вас с ответом я жду через семь дней. И если живущие в Земле Шарм'Ат и Земле Хушшар скажут харам Блистательному Дому, я не встану против их воли.

Слово было сказано.

– Теперь же выйдем к нашим воинам и разделим с ними радость победы. Такой нежеланной победы.

Потому что повлечет она за собой много боев и смертей.

Саин

– Но вы можете воспользоваться гостеприимством моего манора, – с нетрезвой настойчивостью не желал воспринимать моих возражений достойный кавалер. Чем заставил меня прибегнуть к тяжелейшему аргументу.

– Друг мой, вы забываете, что до тех пор, пока лорд Шарм'Ат не решится объявить харам Блистательному Дому, все мы, – обвел я рукой наш маленький отряд, – мятежники. Да-да. Не более и не менее.

Кавалер задумался лишь на минуту.

– Но я могу объявить рокош.

– Прекрасно, благородный друг мой. И лишить тем самым лорда Шарм'Ат одного из самых верных соратников. Как раз накануне серьезных испытаний.

– Да, действительно, – согласился-таки кавалер.

– Вы можете погостить в наших Галереях, – раздался низкий голос Саугрима, – по праву Битвы. Ведь мы бились плечом к плечу. А право это для нас свято.

– Но вы ведь уходите с лордом.

– С лордом отсылаю лишь две пятерки. Неспокойно мне. Не верю я этим внезапным друзьям. А лучшей стражи, нежели наши воины, отыскать трудно. Так ведь, друг мой? – спросил у Андрия.

Тот нехотя кивнул.

– Сам же я иду нести слово лорда Долгобородым. Такие спутники, как вы, мне в радость. О многом тебя хочу порасспросить.

– Благодарим, Саургрим. С радостью принимаем твое предложение. Так ведь, Тивас?

Но духовный наш лидер сидел, безучастно воткнув взор в пляшущие огоньки костра.

– Эй, побратим, ты слышишь?

Он оторвал взгляд от углей. Лицо было мрачным.

– Да, конечно. Благодарю.

Мне положительно не понравилось настроение нашего курбаши.

– Ты вот что, Саин. Пушистика с собой возьми. Пригодится, – сказал Андрий, протягивая руку, на которой сидел довольный лохматый клубочек.

Тивас уже залечил его ранку, и смешной зверек был вполне доволен жизнью. Я протянул руку, и маленький ворчун легко перескочил на нее.

– А орешков дашь? – сварливо поинтересовался.

– Спрашиваешь!

– Спрашиваю.

Урсрих

– Отец, дозволь говорить?

– Говори.

– Пошли, посмотрели там, где дым шел. Шесть человек там было. Шесть котлов на подставках стояло. Огня под ними не жгли. На них трое напали. Четверых стрелами побили. Одна стрела на нашу похожа. Остальные другие совсем. Как копья. На тот лук хочу посмотреть, что такие стрелы мечет. Стрелок с коня бил. Больше двух сотен шагов его стрелы летели.

– Шутишь?

– Нет, отец. Почти насквозь стрелы прошли. А те кольчужные были. Умелец. Я таких не знаю.

– И я не слышал, – задумчиво проговорил Урсрих. – Пошли кого-нибудь, пусть среди костров Зеленой Лиги потолкутся. Может, услышат что.

– Да, отец. Продолжать?

– Говори.

– Пленных и трофеи те трое увезли в сад. Тот где отряд кавалера Андрия укрывался.

– Хорошо. Понял ты уже, о чем лесных спрашивать?

– Понял. Продолжу?

– Говори.

– Когда следы прочитали, на место это чужие пришли. Улаганы, – с усилием проговорил незнакомое слово. – Следы тоже понимают. Потом ушли в свой лагерь.

– За ними сами ходили?

– Нет. Пушистиков послали.

Урсрих довольно кивнул.

– Пусть смотрят.

– Уже высмотрели. Тайком от воинства отделились четыре с половиной десятка.

– Пошли за ними два десятка. Дай им пушистика. Пусть смотрят, что ушедшие делать будут.

– Помочь ли в случае нападения?

Урсрих задумчиво пожевал длинный ус.

– В том саду союзники наши, – ответил. – Пусть смотрят, что с пленными делать будут. Если чужане нападут, пусть тогда помогут.

Тивас

Тивас задумчиво вертел в руках большой такой котел. Черный. Железный. С жестким геометрическим узором по срезу. Обычный котел. Пальцы пробежали по узору. Знакомой магии не ощутили. Тогда, может быть, незнакомая? Или наука. Да все, наука.

Неизвестное не то чтобы страшило. Тревожило. Эти самые в черном при одной мысли о том, что надо поведать о котлах, становились веселенького ярко-серого цвета, покрывались вонючим потом, и от них начинало смердеть ароматом жуткого страха. Блок. Весьма и весьма качественно поставленный. Тивас не знал здесь никого, кто мог бы так качественно закрыть человека. Хотя это и не означало, что такой умелец не существует. Только вот все больше и больше кусочков мозаики складывалось так, что выводы его о чуждости этих странных людей казались все обоснованнее и обоснованнее.

Тивас раздраженно отставил котел. Оснований для раздражения было множество. Чужаки эти треклятые. Все чужаки. И эти странные в черном, и серокольчужная Внутренняя Стража, и рогоглазые воители. Детали. Детали. Чуть более высокие скулы. Чуть более широкие переносицы. Чуть более близко посаженные глаза. Странный оливковый оттенок кожи у рогоглазых. Темно-серая, как посыпанная пеплом, у воинов Внутренней Стражи. Отдающая алым цветом, матово блестящая, как заживающий ожог, кожа людей в черном. Не зря, не зря носили они клобуки.

Некоторых видов вооружения, Тивас мог прозакладывать голову, никто не видел под этим солнцем.

Все это было весьма любопытно с точки зрения исследователя. Беда была в том, что эта группа антропологических загадок явилась с совершенно прозрачными захватническими целями. И с публикой этой надо было что-то решать. Побыстрее.

Еще Тиваса очень обеспокоил лорд. Странное у него было настроение. Им удалось-таки побеседовать наедине. Лорд Шарм'Ат, опытный царедворец, умелый интриган, талантливый полководец, выглядел… потерявшимся в лесу мальчишкой. Своим поведением он напоминал заболевшего человека, которому уже все известно о симптомах, явно проявившихся, о тяжести болезни, да в общем-то и о том, как долго осталось. Только этот больной не желает знать того, что с ним происходит.