за собой право называть нас вместе Вечным сердцем»

Эмелис смутилась ещё больше, но всё-таки решила перейти к главной теме их диалога. Но Вечное сердце не стало её слушать.

«Я знаю о плане человечества. Не рассказывай»

Девушка тяжело выдохнула.

«Я знаю о всех вещах, в которых ты принимала участие. Нам нет смысла говорить на эту тему. Ты знаешь мое мнение»

— Почему же нет смысла? Неужели ты даже не хочешь мне объяснить, что за чертовщину ты устраиваешь снаружи моего сна? Зачем нужно это всё?

«Естественный цикл жизни и смерти необходим. Он первороден. Не моя вина лежит в его возникновении»

— Но чья же?

«Ваша»

— Конкретнее?

«Живых и не живых душ, тел и их дум»

— Ещё конкретнее?

«Конкретнее нельзя»

Нет, объясни конкретнее.

«Любая форма бытия больна. Её необходимо излечить»

— Чем же больна? Зачем лечить?

«Больна. Все больны. Всех нужно лечить»

— Лечение всего живого посредством его убийства?

«Это естественное прекращение цикла жизни и смерти. Это не убийство. Цикл подразумевает окончание жизни и возрождение и повторяется из раза в раз»

— Что есть цикл?

«Когда Альфараг разорвал пространство изначального мира и перенес меня в этот мир, этот мир стал цикличен, а тот мир перестал иметь цикличность. Отныне смерть для него конечна. Смерть твоего мира, с моей помощью, отныне не конечна. За смертью Вселенной происходит её возрождение. Я этим распоряжаюсь, и вношу некоторые изменения в имеющуюся реальность, сразу после того, как Вечное сердце в твоем и моем лице становимся одним целым. Этот момент нашего соединения именуется началом цикла. Этот цикл — четвертый. Четвертый раз мы стали одним целым. Ты также приходишь ко мне уже четвертый раз»

Девушка не показала своего удивления, хотя Вечная бабочка его всё равно заметила.

— Каковы могут быть причины необходимости цикла, раз ты не можешь их назвать? Его необходимо разорвать, и дать жизни возможность двигаться дальше. Ты можешь сотрудничать с человечеством…

«Ты говоришь эти слова из цикла в цикл. Этот раз — четвертый»

— Скажу и в пятый, и в шестой, и в седьмой раз, пока ты не поймешь, что смерть Вселенной, даже если за ней следует её возрождение, бессмысленна.

«В следующем цикле я выберу другой сосуд, если ты настаиваешь на своей правоте»

— Не сможешь. Ты также выберешь меня, также будешь притворяться невинным созданием и также обретешь мир на погибель. Я приду к тебе снова, да хоть в миллионный раз догадавшись о твоих проделках.

«Повторю, ты говоришь эти слова уже четвертый раз. Всё будет по-моему и больше никак. Приходи ко мне хоть всю свою бесконечную жизнь. Вечность для меня секунда. Миллионный цикл — миллионная доля секунды»

— Какие изменения ты вводишь в нашу Вселенную?

«Относительно незначительные. Во многом эти изменения связаны с твоим другом Солом. В этот раз он сошел с ума, хотя во все другие разы возвращался в свой мир ни с чем, ведь в прошлые разы Течь так и не была закрыта. Я нахожусь в приятном удивлении, но не более»

— Ты хочешь сказать, что введенные тобой изменения и погубили его?

«Ложь. Он погубил себя сам»

— Какие ещё изменения ты ввела?

«Немного изменила условия существования диссоциативности как нефизического явления. Эти изменения привели к тому, что машина, которая была предназначена для нас, теперь же была вынесена в диссоциативность. Я нахожусь в неприятном удивлении»

Диалог зашел в тупик. Во всех циклах до этого на этом моменте Вечная бабочка просто завершала текущий цикл, расформировывало и откатывало время назад. Но теперь существо медлило. Вечная бабочка не лгала, и была полностью открыта в своих речах. Это сыграло с ней злую шутку, ведь Эмелис, кажется, поняла в чем дело.

— Ты не можешь откатить время назад и ввести новые изменения, пока «Ковчег» с машиной моего отца и Сола находится на его борту. Я права?

«Истина»

— Значит мы здесь застряли?

«Истина»

— Даже твоей силы не хватает, чтобы пойти против живого фитоценоза, изначально созданного для того, чтобы тебя сдерживать? Диссоциативность — твой злейший враг.

«Первое — истина. Я не имею силы против сдерживающего сосуда. Второе — ложь. Есть враг первородный, из-за которого я и повторяю эти циклы. Его сущность я не раскрою»

— И что же теперь ты собираешься сделать?

«В данный момент я думаю»

Эмелис осмотрелась. Большие конструкции как радиоантенны активно выстреливали импульсами в небо, где они потом терялись и растворялись.

— Что это за конструкции?

«Тезис обязала меня не рассказывать о месте моего рождения, даже если мы сейчас находимся в его симулякре»

— Кто такая Тезис?

«Тезис обязала меня не рассказывать о ней»

— Для чего она… создала тебя?

«С целью спасения моей родной Вселенной. Теперь нет пути назад в мой родной мир, и я предполагаю, что он уже погиб. Тезис тоже погибла, предполагаю. Теперь, когда нет моего родного мира и когда нет моей создательницы, я спасаю эту Вселенную от такой же гибели»

— Из-за чего погибла твоя родная Вселенная? Из-за чего погибла Тезис?

«Первородный враг, о котором я уже говорила. Это всё. Вечный сосуд, воздержись от дальнейших слов. Я думаю»

— У меня есть имя.

«У тебя нет имени. У тебя есть только предназначение, и это предназначение Вечного сосуда. Теперь молчи»

Девушка была крайне обижена. Тем не менее, из сложившейся ситуации нужно как-то выходить. Диссоциативность ограничивает Вечную бабочку, а значит она может быть уязвима. И тут Эмелис вспомнила о «Фрагменте», что подарила Элизабет. Девушка достала его из кармана.

«Положи это на место и не совершай поступков, о которых потом будешь жалеть»

— Вечное сердце. Я устала от того, что ты говоришь со мной в повелительном наклонении и повелеваешь мне молчать.

Девушка отодвинула колпачок, и нажала на кнопку, направив его на Вечную бабочку. Моментально сама Вечность содрогнулась, а от её воплощения будто отлетели маленькие её кусочки.

«Это боль. Это необычно. Впервые я ощущаю подобное»

— Значит отклонения от курса есть. Я ввела свои переменные, как выразился бы Сол… Которого ты свела с ума.

«Ложь. Он сошел с ума сам»

Эмелис нажала на кнопку снова, и теперь содрогнулся весь мир во сне. По красному плато пробежались трещины, а небо начало становится темнее. Конструкции вдали начали падать на землю, но всё ещё стреляли импульсами.

«Хватит. Это приказ. Ты убьешь себя и убьешь меня, а значит убьешь всё вокруг»

— Смерти я не боюсь, да и никто более не будет бояться, когда узнает, что ты натворило.

«Тебе уже не вернутся в прежний мир. Мы одно