Арчи. — Думаю, для каждой конкретной пары подход формулируется по-разному. Надо просто видеть в партнере в первую очередь человека, а не инструмент. Разве нет?

Ядвига долго — секунд двадцать — смотрела Арчи в глаза, а потом неожиданно закинула руки ему за шею, коснулась губами его щеки и тихо попросила:

— Увидь во мне человека…

А потом развернулась и пошла к жилому корпусу.

— Я переодеваться, — бросила она через плечо. — Через десять минут на пляжике.

Именно в этот момент Арчи принял решение: сегодня.

Текст Арчи давно составил в уме; вместо салфеток умудрился даже раздобыть плотный писчий пластик, который не боялся воды.

Сначала он хотел написать записку в сортире, но все же убоялся скрытых селектоидов наблюдения. Поэтому он просто пошел к пруду-бассейну, неторопливо разделся и улегся на глиняном пляжике.

Вдалеке сновали волки, отправляясь на Хендывар. Большая их часть обитала прямо там, под тентами, в капонирах. Но офицерский состав разместили на «Чирс», тем более что Варга и десятка два его помощников прочно застряли в Ашгабате, а значит, освободилось несколько квартир-номеров в жилом корпусе. Местных, из обслуги «Чирс», Арчи видел редко, исключая разве что охранников. Эти на виду оставались всегда.

Протянув руку, Арчи сорвал желтую травинку и вознамерился ее погрызть, но травинка оказалась такой горькой на вкус, что пришлось ее тут же с отвращением выплюнуть. Противная горечь еще долго сохранялась на языке.

Минуты шли. Арчи потихоньку вытащил из кармана лежащего рядом комбинезона самописку, из другого кармана — пластик. Огляделся. Вроде бы все тихо.

И Арчи стал писать.

«Нашедшему это. Международный код — 8-095, номер телефона — 776-91-27. Наберите этот номер в любое время дня или ночи и произнесите всего одно слово — „Шериф“. После чего назовите номер своего счета либо адрес для почтового перевода. Вознаграждение вас не разочарует».

Поскольку код Арчи указал московский, записку он написал по-русски — в конце концов Средняя Азия почти повально пользуется русским, потому что на северо-востоке — Россия, а на северо-западе — Сибирь, без связей с которыми никуда… А значит, практически любой, кто подберет весточку, сумеет ее и прочесть, и понять.

Свернув пластик в тутой цилиндрик, Арчи втиснул его в бережно хранимый флакончик из-под соуса, а сам флакончик спрятал в плавки. Самостоятельно соваться в воду и светиться в углу, где располагался отток, он не решился.

Вскоре пришла Ядвига; зрелище было еще то. В весьма скудном купальнике, темных очках, кепке и с автоматом на плече. За несколько дней она даже успела слегка загореть.

— Валяешься? — спросила она, опуская автомат на землю.

Арчи машинально отметил: автомат она кладет так, чтобы между оружием и Арчи оказалась она сама. Ядвига всегда оставалась профессионалкой.

— А где Архипа? — лениво поинтересовался Арчи. — То ни на шаг не отходил, то вовсе его не видно.

— А он в тебя поверил, — сообщила Ядвига и сладко потянулась — было чем полюбоваться. Скорее всего для этого Ядвига и потягивалась: чтоб полюбовались. От ворот, из тенька, на нее голодно пялились охранники дежурной смены. — Ты в Ашгабате сто раз сбежать мог. Но не сбежал. Значит, нечего тебя караулить. Если сильно хочешь — сбежишь все равно. Но скорее всего никуда ты не собираешься.

Арчи вздохнул.

«А не очередная ли это проверка? — размышлял он. — С „Чирс“ улизнуть невозможно, охрана меня даже к периметру не подпустит. В Ашгабате действительно был шанс, но куда бы я подался в Ашгабате? Города не знаю, без денег, без прикрытия… Меня бы вычислили в момент».

В общем, Арчи похвалил себя за то, что не стал раньше времени дергаться.

— Ну что? Опять на дальность? — предложила Ядвига, заходя в воду по щиколотки.

— Размяться сначала надо. — Арчи встал и покосился на свое купальное одеяние — флакончик едва заметно выпирал. Но если не присматриваться, можно было решить, что Арчи просто слишком пристально таращился на Ядвигу.

— Тогда начнем. — Ядвига зашла по колено и бесшумно нырнула.

Арчи тоже обычно далеко не забредал, плюхался сразу. А теперь сам бог велел поскорее прятаться под воду.

Для начала он поплавал, потом немного понырял, побрызгал из озорства на Ядвигу и, удирая, отступил к нужному углу. Ядвига преследовать его поленилась; Арчи нырнул, вынул флакончик, в два гребка подобрался к решетке и пропихнул его в одну из ячеек. Флакончик мелькнул в уходящем потоке воды и пропал.

«Ну, — подумал Арчи, — осталось только молиться, чтобы он не застрял где-нибудь под землей, в трубопроводе…»

Энергично работая руками и ногами, он отплыл в сторону и вынырнул.

— Попался? — довольно сказала Ядвига, и на Арчи обрушилось настоящее цунами.

Снова погружаясь под воду, Арчи рассеянно отметил: «Дня три понадобится. Не меньше».

Семнадцать дней назад Кейлу исполнилось целых четыре года. Он был обычным щеном морфемы кавказский овчар, толстеньким, с непропорционально большими ступнями и ладонями, жизнерадостным и любопытным. Еще не успевшим нагулять обычную для кавказов мрачную сосредоточенность.

Он любил болтаться в арыке, запускать самодельные кораблики из листьев тутовника и бежать, бежать вдоль по улице Верхнего Багира, глядя, как течение увлекает листик-кораблик в неведомые дали, высвобождать кораблик из коварных и неожиданных запруд, а когда арык вольется в широкий рукав, ведущий к руслу оросительной системы, проводить кораблик взглядом и обязательно помахать ему рукой на прощание.

Сегодня он посадил в кораблик двух здоровых муравьев, которые все время так и норовили впиться в руку острыми, как иголочки, жвалами. Течение в арыке то убыстрялось, то замедлялось, словно кто-то неведомый и огромный там, откуда текла вода, то отвинчивал, то прикрывал волшебный кран. Кораблик резво скользил по поверхности, огибая препятствия в виде камней и кучек мусора. Моряки-муравьи озабоченно бегали по зеленой палубе.

Кейл вприпрыжку бежал вдоль арыка; из одежды на нем были только шорты, панамка и стоптанные пыльные сандалии — солнце успело так затемнить его кожу, что ни о каких ожогах и речи быть не могло. Который день он вот так проводил на туркменской жаре, коротая время, пока родители трудятся в багирской фактории.

Ярко-оранжевый цилиндрик Кейл заметил только тогда, когда в сие неожиданное препятствие уперся кораблик с муравьями. Заметил и удивился — надо же, эдакое сокровище валяется прямо на виду и никто его до сих пор не умыкнул!

Очередной волной цилиндрик сняло с мели и протащило на метр-другой вперед. Кораблик тоже высвободился из плена и умчался вперед на гребне потока. Но теперь внимание Кейла было приковано к цилиндрику.

Дождавшись, пока цилиндрик снова сядет на мель, Кейл обстоятельно и неторопливо