К воротам Иштар можно было подойти с севера по широкой и поистине прекрасной улице, которую сами вавилоняне называли Айбур-Шабу, «враг не пройдет через них», но в настоящее время она больше известна как Дорога процессий. Улица, ширина которой составляла почти 20 м, была вымощена плитами из белого известняка и красной брекчии, а по бокам от нее шли две толстых стены, производившие не менее яркое впечатление, чем ворота Иштар, так как на их голубую глазурованную поверхность были нанесены рельефные изображения 60 могучих львов (символ Иштар) с красными или желтыми гривами. За этими стенами располагались три больших здания, названные немцами «Северной цитаделью» (Nordburg), «Главной цитаделью» (Hauptburg) и «Передовым фортом» (Vorwerk). Все они являлись частью оборонительной системы города, хотя Hauptburg, очевидно, использовался также в качестве резиденции царя или царевича. На его развалинах было обнаружено множество надписей и скульптурных изображений, относящихся ко времени от 2-го тыс. до V в. до н. э. Среди них оказалось базальтовое изваяние льва, наступающего на человека, известное как «вавилонский лев». Происхождение этого огромного, но довольно небрежно сделанного артефакта неизвестно, но, насколько мы можем судить по всему, что знаем о скульптуре Месопотамии, это произведение, исполненное таких силы и величия, что оно стало символизировать славное прошлое Ирака, не было создано одним из мастеров Междуречья.

За воротами Иштар Дорога процессий продолжалась, становясь несколько уже, и шла через сам город. Она проходила мимо царского дворца, пересекала канал, называвшийся Либиль-хегалла («Да принесет он изобилие»), огибала обширный священный участок зиккурата и, повернув на запад, достигала Евфрата в том месте, где над рекой был перекинут мост, состоявший из шести волноломов, которым была придана форма лодок. Эта улица делила город на две части: на востоке находилось беспорядочное скопление частных домов (Телль-Меркес), а на западе и на юге располагались грандиозные дворцы и храмы.

Непосредственно за городскими стенами, неподалеку от ворот Иштар, располагалась «Южная цитадель» (Südburg). «Дом, изумляющий людей, узы объединения страны, сияющая постройка, обиталище моей царственности» – так описывал Навуходоносор дворец, построенный им на месте гораздо более скромного дворца своего отца Набопаласара. Попасть в это огромное здание можно было с Дороги процессий, пройдя через единственные монументальные ворота. За ними один за другим открывались пять дворов, вокруг каждого из которых располагались различные рабочие помещения для чиновников, залы для приемов и царские апартаменты. В отличие от дворцов ассирийских царей двери не охраняли каменные гиганты, а вдоль стен не стояли плиты со скульптурными изображениями и ортостаты. Единственными украшениями, цель которых при этом заключалась в том, чтобы радовать глаз, а не вселять страх, были изображения животных, псевдоколонны и растительные орнаменты, сложенные из желтых, белых, красных и синих глазурованных кирпичей.

Отдельного упоминания заслуживает необычное сооружение, расположенное в северо-западном углу дворца. Оно находилось ниже уровня поверхности и состояло из узких коридоров и камер с низкими сводчатыми потолками. В одной из них был обнаружен необычный колодец, представляющий собой три расположенные рядом друг с другом шахты и использовавшийся, очевидно, вместе с цепным водоподъемником. В этом сооружении очень хочется увидеть нижнюю часть знаменитых висячих садов Семирамиды, находившихся на крыше и возведенных, по легенде, Навуходоносором для его супруги – мидийской царевны Амитис, описание которых приведено в сочинениях античных авторов.

К югу от царского дворца, посреди обширного открытого пространства, окруженного подпорной стеной, возвышалась «Вавилонская башня», огромный зиккурат, называвшийся Этеменанки, «Дом основания неба и земли». Такой же древний, как и сам Вавилон, поврежденный Синахерибом, восстановленный Набопаласаром и Навуходоносором, он был, как будет сказано ниже, полностью разрушен, из-за чего археологи сумели изучить только его фундамент. Таким образом, любая реконструкция Этеменанки основывается на скудных данных, полученных в ходе этих исследований, описании Геродота, видевшего его своими глазами, и на измерениях, приведенных в довольно неточных выражениях в источнике, получившем название «табличка Эсагилы». Несомненно, это было огромное здание шириной у основания почти 100 м и, возможно, высотой более 60 м, состоявшее не менее чем из семи этажей. На его южной стороне располагалась тройная лестница, которая вела на второй этаж, а еще выше можно было попасть, поднявшись с помощью пандусов. На вершине всего этого сооружения находилось святилище (сахуру), украшенное кирпичами, покрытыми сверкающей голубой глазурью, которое Геродот описывал следующим образом: «На последней башне воздвигнут большой храм. В этом храме стоит большое, роскошно убранное ложе и рядом с ним золотой стол. Никакого изображения божества там, однако, нет. Да и ни один человек не проводит здесь ночь, за исключением одной женщины, которую, по словам халдеев, жрецов этого бога, бог выбирает себе из всех местных женщин. Эти жрецы утверждают (я, впрочем, этому не верю), что сам бог иногда посещает храм и проводит ночь на этом ложе».

Вполне очевидно, что в этом описании сочетаются две разные традиции: представление об изредка происходившем нисхождении божества на землю, во время которого сахуру использовался в качестве места отдыха, и ритуал священного брака, который, как мы вскоре увидим, проводился не в зиккурате, а в бит акиту или Эсагиле.

Эсагилой, «Домом поднятой головы», назывался храм Мардука, божественного покровителя Вавилона и верховного божества вавилонского пантеона со времени правления Хаммурапи. Он представлял собой комплекс больших и высоких зданий и обширных дворов, располагавшийся к югу от Этеменанки, на другой стороне Дороги процессий, то есть, в отличие от большинства храмов Месопотамии, не у подножия зиккурата. Все цари Вавилона так или иначе выражали свое почтение к величайшему из всех святилищ, в частности, Навуходоносор перестроил и богато украсил «Дворец неба и земли, место царственности»:

«Серебро, золото, дорогие драгоценные камни, дерево из Магана, что дорогостоящее, блистательное изобилие, продукты гор, сокровища морей, большие количества (вещей), роскошные подарки я привез в свой город Вавилон и поднес ему (Мардуку).

В Эсагиле, дворце его величия, я провел восстановительные работы. Экуа, часовня Мардука, Энлиля богов, я сделал так, чтобы ее стены блестели, подобно солнцу. Сверкающим золотом, будто это гипс… ляпис-лазурью и алебастром я отделал внутреннее убранство храма…

Дуазаг, место именования судьбы… святилище царственности, святилище бога господства, мудрейшего из богов, князя Мардука, здание которого царь до меня украсил серебром, я отделал блестящим золотом, прекрасным орнаментом…

Мое сердце требует, чтобы я перестроил Эсагилу; я постоянно думаю об этом. Лучший из моего кедра, который я привез из Ливана, благородный лес, я разыскал, чтобы покрыть крышу Экуа… Внутри (храма) эти массивные балки из кедра… Я покрыл сверкающим золотом. Нижние балки из кедра я украсил серебром и драгоценными камнями. О строительстве Эсагилы я молился каждый день».