class="p1">— Что говорить о прошлом! — Виктор махнул рукой. — Если бы не отец с матерью…

7

А бывает порой, что и парень неплохой, а вот подобрались друзья-приятели… Контроля никакого, никто слова не скажет. Тут иной раз просто встряска нужна, и все станет на свое место. С такой ситуацией пришлось мне однажды столкнуться. А началось все на Ивановском кладбище. Как-то летним вечером сообщили, что группа молодых ребят хулиганит, избивает прохожих. Дежурный наряд выехал на место происшествия. Машину оставили на центральной аллее. Сами разбились на две группы. Решили как следует прочесать кладбище. Пробираемся через частокол высоких кладбищенских оград, кустарник, высоченную траву. Ага! Вот какая-то теплая компания! Пьяные, длинноволосые юнцы бренчат на гитаре, тянут нудную мелодию. Увидев нас, парни разбегаются. Бегу вначале за тремя, потом двумя. Наконец одного из беглецов нагоняю. Веду к центральной аллее, сажу в машину. Здесь уже несколько его дружков. Какой у них, однако, отталкивающий вид! Пьяные, грязные, речь пересыпана нецензурщиной. А ведь молодые ребята! Старший едва ли переступил порог совершеннолетия. Везем их в отдел. Долго разбираемся. Чем занимаются обычно, каждый день? Бродят по городу, сидят у подъездов, бренчат на гитаре, иногда выпивают. Когда приходят домой? Всяко бывает. Как реагируют на это родители? Никак. Вот вам и еще одна из страшных, непонятных причин, порождающих преступность: бессмысленное времяпрепровождение, отсутствие контроля со стороны взрослых. Иногда ведь не требуется каких-то экстраординарных мер. Достаточно порой просто замечания. До глубокой ночи ездили в семьи задержанных. Привозили пап и мам, рассказывали о сути происшедшего. Одним из последних забрала свое протрезвевшее чадо мама задержанного мной подростка. Она кричала, плакала, пыталась отшлепать своего сыночка, которому едва доставала до плеча. Наша беседа с парнем была краткой. Помнится, я сказал, что до добра такая жизнь, такое поведение не доведут. Утром материалы на этих ребят мы отдали в детскую комнату милиции.

Прошло время. Однажды я проходил мимо кинотеатра «Буревестник».

— Здравствуйте, товарищ лейтенант! — окликнул меня высокий симпатичный парень.

— Здравствуйте, — недоумевающе ответил я.

— Не узнаете?

— Нет, — честно признался я.

— Помните, вы меня на Ивановском кладбище задерживали?

— Как же, как же, припоминаю, — отвечаю я, вспомнив тот случай, однако по-прежнему не узнавая в этом привлекательном юноше одного из тех грязных, заросших, пьяных подростков.

— Ну как дела? Чем занимаешься?

— В армию собираюсь, — просто ответил он.

— Ну что же, желаю удачи! Смотри не заблудись, как тогда на кладбище.

— Теперь уже не заблужусь. Хорошо, что тогда вы нас задержали. Вся жизнь перевернулась с тех пор!

Вот ведь как. А мы, собственно говоря, совсем ничего не сделали. Ну, вызвали мать, побеседовали, предупредили. А вот, смотри ты, оказалось достаточно и этого.

Сталкиваясь с преступлениями, которые совершают дети, всегда испытываешь чувство стыда за то, что мы, взрослые, не смогли вовремя прийти на помощь ребятам, и негодование по отношению к тем, кто стал главным виновником преступления. Преступниками не рождаются — ими становятся.

Главной нашей бедой, одной из основных причин, порождающих преступность, является порой уродливое семейное воспитание: грубость, брань, семейные скандалы, драки. Как и кто научит ребенка уважать окружающих, если он не чувствует себя личностью, не видит личности в своих родителях? И наверное, самое страшное в том, что, вырастая в атмосфере зла, унижения, грязи, человек привыкает к этому. Вдумайтесь! Привыкает к тому, что противоестественно самой природе человека.

Мне пришлось беседовать с выпускником Павлышской средней школы майором внутренней службы Борисенко, учившимся у В. А. Сухомлинского. Александр Николаевич, вспоминая своего учителя, говорил: «Не знаю, чем объяснить силу его влияния. Ничего особенного он вроде бы не делал. Просто очень любил детей. Проводил все время с нами. И всерьез, по-настоящему занимался всеми нашими делами».

Вот оно! Всерьез. По-настоящему. Каждый день. Только таким образом можно добиться успеха.

И снова подрастают наши дети. И мне снова хочется подчеркнуть это: когда вы сталкиваетесь с детьми трудными и у вас вспыхивает чувство возмущения, не забывайте — наши это дети, наши… Не добавляйте к злому зло… Будьте сильными рядом с подростками, но будьте и добрыми… Иначе как мы с вами докажем, что добра в мире больше!

Лев Сорокин

НА НЕЗРИМОЙ ВОЙНЕ

Стихи

Мимо гаснущих окон

Вновь тревога ведет.

У милиции много

Разных дел и забот.

На дома, что заснули,

Снег летит в тишине.

Очень зримые пули

На незримой войне.

Загрустили подруги,

Снова им не до сна.

Неутихшая вьюга

Воет возле окна.

Но печаль они скроют,

Знают:

Бой — это бой!

Не бывает покоя

У хранящих покой.

Валерий Барабашов

МИЛИЦИЯ И ЭВМ

Очерк

Человек, который сомневается

— Вы спрашиваете, каким должен быть следователь? — уточняет Евгений Сергеевич Воробьев, полковник милиции, начальник следственного управления УВД. Он поразмышлял, прикинул, с чего начать. Заговорил напористо, свободно:

— Очевидно, пойдет разговор о способностях человека, о соответствии той или иной профессии, в частности, милицейской. Так вот, я думаю, что следователю кроме способности аналитически мыслить надо иметь повышенную наблюдательность, умение тщательно собирать и оценивать материал, быстро ориентироваться в обстановке. Все эти качества у человека нашей профессии со временем вырабатываются. Но, на мой взгляд, у следователя должна быть еще одна оригинальная черта в работе: следователь должен сомневаться. Сомневаться в правильности сделанных им самим выводов, в версиях, в признаниях, в доказательствах — во всем. Это, на первый взгляд, звучит парадоксально, но лично меня такой принцип выручал не раз. Если сомневаешься, значит, более глубоко, дотошно ищешь истину, бьешься за нее. И тем более радостно становится, когда убеждаешься, что сомневался с пользой для дела, в котором все станет теперь на места прочно и надежно.

Еще чрезвычайно важное и нужное для следователя качество, особенно в наше время, — коммуникабельность, умение найти психологический контакт с человеком, которого допрашиваешь или с которым просто беседуешь. Надо суметь расположить к себе этого человека, независимо от того, преступник перед тобой или свидетель, побудить в нем желание говорить искренне, правдиво, на нужной вам волне. Я мог бы назвать много примеров, когда среди нас оказываются люди с высшим специальным образованием, прекрасно знающие законодательство, кодексы, но, к сожалению, профессионально к нашей работе непригодные. Как только такой человек оказывается один на один с собеседником, он будто меняется: не знает,