Все ниже, все глубже опускался звук органа, но еще басистее самой басовой ноты прозвучал гулкий голос Пака, пророкотавший последнюю строку:

Coget omnes ante thronum.

И пока они удивленно озирались по сторонам – звук был такой, будто заколебалась ближайшая колонна – маленькая фигурка повернулась и вышла из церкви через южный портал.

– А теперь будет грустная часть, но она такая красивая… – тут Уна обнаружила, что обращается к пустому креслу.

– С кем это ты говоришь? – обернулся к ней Дан. – Да еще так вежливо!

– Сама не знаю… я думала… – растерялась Уна. – Вот смешно!

– И ничего смешного. Давай слушай свое любимое место, – проворчал Дан.

Теперь музыка звучала мягко: она как будто наполнилась легкими, воздушными нотками, порхавшими друг за дружкой в широком потоке главной мелодии. Но голос – голос был еще прекраснее музыки!

Recordare Jesu pie,

Quod sum causa Tuae viae,

Ne me perdas illâ die!

И все смолкло. Дети вышли на середину церкви.

– Это вы? – окликнула их прийзжая леди, закрывая крышку органа. – Я так и подумала, что вы здесь, и нарочно это сыграла.

– Огромное спасибо! – сказал Дан. – А мы так и думали, что вы сыграете, и нарочно остались ждать. Ну, пошли, Уна – не то опоздаем к обеду.

Спускай! Толкай от причала!

Греби! Навались дружней!

Давно нас так не качало,

Едва справляемся с ней!

Ревут ветра на просторе,

Ни зги не видать нигде,

И все ж мы выходим в море:

Наш господин в беде.

А мы и в лихую годину

Ненастья или войны

Верны своему господину

И клятве своей верны.

Должно быть, сердится О́дин

И боги – все как один,

Должно быть, стал неугоден

Им дерзкий наш господин.

Должно быть, себе на горе,

Бывалые моряки,

В отлив мы выходим в море

Своим богам вопреки.

На гребень волны студеной —

И под гору, с высоты,

И ветер пеной соленой

Нам хлещет в глаза и рты.

В размокшем своем корыте

Взлетаем под небосвод…

Эй, там, на руле! Держите!

Иначе перевернет!

Сам Тор свой огненный молот

Заносит в небе ночном —

И надвое мрак расколот,

И грозно грохочет гром,

И с каждой промашкой злее

Рычит небесный кузнец…

Гребите, рук не жалея,

Иначе нам всем конец!

Эй, Тор, повелитель грома,

Напрасно не грохочи!

Могли бы сидеть мы дома

В кромешной этой ночи.

Ни славы и ни поживы

Не словим в морской воде —

Лишь помним, покуда живы,

Что наш господин в беде.

А мы и в лихую годину —

От кормчего до гребца —

Верны своему господину,

Как водится, до конца.

Яритесь, древние боги,

Вздымайте злую волну,

Но мы не свернем с дороги,

Пока не пойдем ко дну.

Молиться да трусить – полно!

Беритесь за черпаки!

Эй, кто говорит, что волны

Уже не так высоки?

…С одежды вода стекает,

Ладони растерты в кровь,

Зато ураган стихает

И небо светлеет вновь.

Вот ночка! Не держат ноги!

Но крепок в бочонке мед,

И с ветром нам по дороге,

И парус не подведет.

Не зря в лихую годину

В неверной морской дали

Мы были верны господину —

И боги нам помогли!

Перевод М. Бородицкой

Перевод М. Бородицкой

В полночные светы

Вглядись же хоть раз —

Сверкают планеты,

Хранящие нас.

Неужто с врагами

Нам не совладать,

Коль с нами – над нами! —

Небесная рать?

Все наши желанья,

И думы, и сны

Огнем мирозданья

Меж звезд зажжены.

И дух наш, и тело,

И образ, и путь

От тех же пределов

Наследуют суть.

Кто волей свободной

Спесивится всласть,

Звезды путеводной

Не чувствовал Власть,

Звезды недвижимой

Не понял Закон,

Свободою мнимой

Навек ослеплен.

Содвинутся горы —

Знай, это Земля,

Из общего хора

Владыке внемля,

Его приближенье

Услышит опять

И дрожь восхищенья

Не сможет унять.

Подымутся воды,

Прихлынут ручьи,

Стремя на свободу

Потоки свои —

Бороться напрасно,

Преграды им нет,

Их ярость подвластна

Лишь ходу Планет.

Из хаоса нитей

Над бездной времен

В цепочку событий

Твой жребий вплетен.

И нить его Пряха

Так держит в горсти,

Чтоб ношу без страха

Ты мог пронести.

Сомненья терзают —

Ты помни одно:

Лишь тот отнимает,

Кем было дано,

Кто, голос твой слыша,

Всему судит срок

И Милостью свыше

Подводит итог!

Так будь же смелее —

Предвечный с тобой!

Гляди веселее

И весело пой:

Неужто с врагами

Нам не совладать,

Коль с нами – над нами! —

Небесная рать?

Перевод Т. Чернышевой

Однажды вечером, после чая, решено было играть за домом в прятки с велосипедными фонариками. Дан повесил свой фонарь на яблоню возле ограды, а сам пригнулся под кустом крыжовника, готовый сорваться с места, как только Уна его обнаружит. Ее фонарь закачался, приближаясь, – и вдруг исчез: Уна спрятала его под плащом. Дан замер, прислушиваясь к ее шагам, и тут на другом конце огорода кто-то громко кашлянул. Оба подумали, что это Филлипс, их садовник.