Выглянув в заднее стекло немыслимо роскошного «роллс-ройса», который должен был доставить его домой, в его крохотную, размером с обувную коробку, убогую квартирку, которую он снимал в Баллимуне, Найалл увидел, как черные ворота замка колдуна бесшумно захлопнулись за ним. И какие бы семейные тайны ни скрывались за этими стенами, как видно, им суждено навечно остаться здесь, промелькнуло у него в голове.

А лесные анемоны, завидев проезжающий по дороге автомобиль, поспешно отворачивались, прячась в высокой траве, и не осмеливались выглянуть оттуда, пока не убедились, что черная машина скрылась из виду.

XXIV

Какие бы невероятные истории ни рассказывали про котов, все они — чистая правда, думал Найалл, забирая Оскара у соседок, приютивших беднягу на время его отъезда. Вы можете выскочить из дома на десять минут — добежать до ближайшего магазина, а можете исчезнуть на десяток лет, без разницы, потому что, вернувшись, прочтете в кошачьих глазах такую смертельную обиду, точно вы плюнули животному в самую душу.

Крохотная квартирка Найалла выглядела точно так же, как и перед его уходом, разве что теперь на всех предметах толстым слоем лежала пыль, и Оскар немедленно занялся любимым делом — принялся носиться по комнате как сумасшедший. Пыль моментально повисла в воздухе, Найалл, конечно, расчихался, а Оскару только того и было надо — он знал, что более верного способа отомстить хозяину за долгое отсутствие просто не существует. Почтовый ящик внизу едва не лопался от переполнившей его корреспонденции. В основном это, конечно, были деликатные напоминания из его многострадального банка, из фитнес-клуба и из художественной школы, которой он все еще был должен целое состояние — за то, что имели удовольствие научить его тому, что до сих пор, к сожалению, не принесло ему ни пенса. Но к этому Найалл был готов. Ударом под дых стал приклеенный к входной двери ярко-оранжевый листок — ОРДЕР О ВЫСЕЛЕНИИ ИЗ КВАРТИРЫ В ТЕЧЕНИЕ МЕСЯЦА. Найалл увидел его, еще не успев переступить порог. Дженнифер, студентка из квартиры напротив, прошмыгнула мимо как раз в тот момент, когда Найалл, пыхтя, пытался отодрать его от двери. Старательно отводя глаза в сторону, она попыталась сделать вид, что ничего не заметила.

Парень вскипятил чайник, позаботившись предварительно наполнить мисочку Оскара в надежде, что хоть это заставит кошачье сердце смягчиться. В конце концов, он успел привязаться к этому мошеннику. Ну и чего он добился, грустно думал Найалл, озирая руины, в которые за последние дни превратилась его жизнь. О чем он думал, дурак, когда сражался, как какой-нибудь средневековый рыцарь, ради чести трех прекрасных дам — две из которых, кстати, были мертвы еще до того, как он двинулся в свой крестовый поход? Судорожно мигающая лампочка автоответчика напоминала о том, что не худо было бы прослушать накопившиеся за время отсутствия сообщения, а заодно и сменить кассету, а его мобильник давно уже не подавал никаких признаков жизни, поскольку Найалл все никак не мог наскрести денег, чтобы оплатить счет.

И единственным доказательством того, что вся эта невероятная история произошла на самом деле, был потрепанный, весь в каких-то подозрительных пятнах дневник, который ему удалось раздобыть. Сколько трудов — и ничего взамен, с горечью думал Найалл. Никакой награды. Ни триумфального возвращения в замок под грохот барабанов и ликующие крики толпы, ни сладкого поцелуя восхищенной, исполненной пылкой благодарности принцессы. Снова мрак, отчаяние и беспросветная бедность.

Эх, Рошин, Рошин, лучше бы ты послала свой дневник настоящему рыцарю, с тоской думал он, пробегая глазами исписанные неровным почерком страницы и вспоминая тот день, когда он впервые появился в Каслтаунбире. Вы трое заслуживаете лучшего — потому что моя жалкая попытка сделать так, чтобы о вас помнили, явно провалилась с треском. Интересно, а как там Брона, спохватился Найалл. Небось ужинает сейчас, а заодно и поздравляет себя с тем, что вытурила столь «опасного субъекта» из города. А Дональд Кремин наверняка в который уже раз изучает от корки до корки телефонный справочник. Что ж, Бог им в помощь.

Повздыхав, Найалл поздравил себя с тем, что одного он точно добился — судя по всему, ему самому тоже со временем предстоит войти в историю Каслтаунбира, городка, к которому он начинал испытывать нечто вроде любви… Безногий колдун в своем замке будет по-прежнему развлекаться, пугая непрошеных гостей, лениво размышлял Найалл, и тешить себя мыслью о том, что его погибший брат был не кровавым убийцей, а милым проказником, всего лишь плохо усвоившим преподанный ему некогда урок.

Мистер О'Дрисколл — так, кажется, тогда в лесу назвал колдуна телохранитель, спохватился Найалл. Эта фамилия всколыхнула в его памяти какое-то неясное воспоминание. Морща лоб, он попытался припомнить какую-то деталь, о которой в свое время упоминал Джим, рассказывая историю двух принцев. Может, фамилия О'Дрисколл — всего лишь современная форма старинного выражения Ua Eitirsceoil, внезапно пришло ему в голову. Опять колдовство, усмехнулся он. Дым и зеркала. Найалл захлопнул дневник, мимоходом отметив, что тот уже потихоньку распадается на части. Почему-то он был уверен, что у него вряд ли когда-нибудь появится желание снова заглянуть в него.

А сейчас он хорошенько выспится, решил Найалл. И прямо с утра пораньше отправится в Малахайд, придет на почту и спросит мистера Райчудури… Может, тот сменит гнев на милость и снова возьмет его на работу. Ладно-ладно — не спросит, а попросит. Воровато оглядевшись по сторонам, Найалл вытащил из рюкзака карандаш и с минуту подержал его в руке. Ничего ведь страшного не случится, уговаривал он себя, если он просто попробует перенести на бумагу образ, уже какое-то время упорно не дававший ему покоя. Разве это такое уж преступление? Это будет история о человеке-волке, терроризировавшем всю округу… о женщинах, имевших несчастье оказаться у него на пути и даже не подозревавших о том, что встреча с ним несет смерть. Выругавшись вполголоса, Найалл сломал карандаш и швырнул его в корзину.

На него вдруг навалилась свинцовая усталость, веки горели, как будто он не спал несколько дней. Моргая, парень снова уставился в книжку в черном переплете. Ему нельзя оставить дневник Рошин у себя — сейчас он уже больше не имеет на это никакого права. Он вдруг почувствовал страшную тяжесть на душе… проклятый дневник стал почему-то казаться мельничным жерновом на шее. Может, отнести его копам?..

Найаллу пришлось напомнить себе, что всю последнюю неделю он только и занимался тем, что бегал от них по всему Западному Корку. В полиции будут только счастливы, когда он вздумает заявиться к ним — особенно после того, как позвонят Броне. Ну уж нет, лучше он потихоньку вышвырнет его в таком месте, где дневник никогда не найдут. Но вначале… вначале нужно прочистить легкие воздухом Дублина, а заодно и отыскать велосипед. Наверняка за это время его уже успели увести, с горечью хмыкнул про себя Найалл — такое уж, видно, мое счастье. Встав, он по привычке сунул дневник в карман. Повинуясь неясному побуждению, швырнул в рюкзак парочку карандашей — ведь никогда не знаешь заранее, как обернется дело, верно? Открыв входную дверь, Найалл украдкой покосился на рыжего с полосками кота, который, видимо сообразив, что хозяину вновь вздумалось улизнуть, одним легким прыжком вскочил на кухонную стойку — вероятно, чтобы ненавязчиво намекнуть, как легко разодрать на части ластик, было бы, как говорится, желание.