litbaza книги онлайнСовременная прозаОтец мой шахтер (сборник) - Валерий Залотуха

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 225
Перейти на страницу:

Генка развивал эту глубокую мысль, без устали нес чушь, и Аня заговорила, стараясь объяснить:

– Дело в том, что он там в Америке видел репродукции платков Павла Тимофеевича, но там не было датировки, только фамилия, и он думал, что Павел Тимофеевич жил в девятнадцатом веке. И когда я сказала, что Павел Тимофеевич сейчас жив-здоров и что можно…

– Павел Тимофеевич! Павел Тимофеевич! Вот где он у меня, твой Павел Тимофеевич! Ему давно в психушке место или на кладбище, а ты носишься с ним! – заорал Генка.

– Не говори так! – остановила его Аня. – И не кричи. Ты разбудишь ребенка…

– Погоди, погоди, – дошло до Генки. – Так ты теперь вдвоем… с этим… к этому поедешь? Так?

Аня села на диванчик и объяснила:

– Я обещала познакомить его с Павлом Тимофеевичем. Если хочешь, поедем вместе.

– Я? – ткнул себя в грудь Генка и засмеялся. – Та-ак, – протянул он и зашагал по комнате. – Так-так-так… Я, значит, для нее всё! Пить бросил, курить бросил, деньги все до копеечки. В коллективе уважают, несмотря на судимость. Ко мне Полубояринова, парторг, подходит сегодня: «Голованов, ты как насчет партии думаешь?» А она? А ты? Ты! – заорал Генка, и в этот момент за стеной заплакал ребенок.

– Ну вот, разбудил… – тихо и устало проговорила Аня.

– А-а! – высоко закричал Генка, схватил с диван-кровати, на котором они спали, и швырнул на маленький диванчик, где сидела Аня, подушку и одеяло. – Спи тут! Я с тобой теперь спать не собираюсь! – Подумал и, решив усугубить наказание, забрал одеяло себе.

Пальцы летали по клавиатуре компьютера, буквы быстро складывались в слова, а слова в предложения. Ивану работалось. Внезапно в двери что-то громыхнуло, и Иван удивленно оглянулся. На пороге стоял сосед Альберт – пьяный, веселый и расхристанный.

– Сосед! – воскликнул он бодро и жизнерадостно. – Давай выпьем!

– Спасибо, я не употребляю алкоголь, – твердо ответил Иван.

– Не употребляешь? Ну, тогда пойдем погуляем! – предложил Альберт и, подмигнув, прибавил громким шепотом: – Я тут такое женское общежитие разведал…

Иван улыбнулся:

– Спасибо, я не гуляю.

Альберт развел руками.

– Ну, тогда извини… – проговорил он, нисколечко не обидевшись, и скрылся за дверью.

Этот неожиданный визит не испортил настроения, но от работы отвлек. Иван поднялся со стула и, сунув руки в карманы, широко зашагал по комнате.

Во поле березка стояла.

Во поле кудрявая стояла, –

запел он грудным, самодеятельно поставленным голосом.

Люли-люли, стояла!

Взгляд Ивана упал на фотографию бабушки, и он остановился.

– Бабушка, я влюбился? – Он вдруг смутился и сформулировал вопрос иначе: – Бабушка, я полюбил? Я люблю? Я правильно говорю?

И вновь зашагал по комнате, напевая уже вполголоса:

Некому березу заломати,

Некому кудряву заломати.

Люли-люли, заломати.

Теперь взгляд его переместился на фотографию девушки и, возможно, ее взгляд потребовал другой песни. Сам того не замечая, Иван перешел на английский:

Глори, глори, аллилу-уйя!

Глори, глори, аллилу-уйя!

Он остановился перед фотографией и прокричал по-английски:

– Джессика, я влюбился!

Спят усталые игрушки,

Книжки спят, –

измученно напевала за стеной женщина, укачивая плачущего ребенка.

Аня плакала почти совсем неслышно, но Генка слышал.

– Ань… Аня, – зашептал он виновато и с одеялом на плечах подошел к диванчику, на котором, поджав ноги и отвернувшись к стене, лежала в одежде Аня. – Ань, не плачь, – попросил Генка. – Когда ты плачешь, я… умираю…

Несмотря на противный моросящий дождь, Иван совершал свой утренний «джоггинг». Обгоняя колонну тех же солдат, он вновь, как и вчера, услышал:

– Закурить не найдется, командир?

Иван не успел ответить, потому что идущий в строе последним объяснил:

– Он не курит, у него вчера спрашивал.

– Курицын! – прокричал впереди неохватно толстый прапорщик. – Разговоры в строю!

Огибая памятник Ленину на площади Ленина, Иван обернулся и с удивлением увидел бегущего следом Альберта. Тот был в костюме и шляпе, но без галстука. Судя по виду, чувствовал Альберт себя неважно. Остановившись напротив продмага, он задумался о чем-то печальном и, держась за сердце, скрылся в его открытой двери.

Набойщики лежали, полулежали и сидели на столах и внимательно слушали бригадира. Дядя Сережа, в очках, держал в руках многотиражку и читал вслух интервью Ивана. Оно называлось «Плоды перестройки». Дядя Сережа был важен, читал громко и отчетливо:

– «Вопрос: Если бы вы родились, допустим, в Австралии, а потом вам пришлось бы выбирать между Америкой и Советским Союзом, какую бы страну вы выбрали?» Ишь Аркашка куда гнет, – прокомментировал дядя Сережа и прочитал дальше: – «Ответ: Я бы выбрал Австралию».

Дядя Сережа одобряюще крякнул. Слушателям тоже понравился такой ответ. Только Генка не слушал или делал вид – сидел на подоконнике и смотрел в окно.

– Дилектор! – предупредил пожилой мужик, и набойщики разом посмотрели в сторону двери. Там действительно стоял Ашот Петрович. А рядом с ним был Иван.

Лежавшие на столах сели, а сидевшие соскочили на пол. Не то чтобы директора очень боялись и не то чтобы так уж уважали, но все же – директор есть директор. К тому же рядом с ним – американец. Ашот Петрович посмотрел на Ивана и пошутил:

– Я думал, они тут работают, а они газеты читают…

Дядя Сережа торопливо подошел к начальнику, поздоровался и ткнул пальцем в интервью:

– А мы тут это… читаем…

– Зачем читать, я вам его живого привел, – продолжал шутить Ашот Петрович. – Мистер Иван Фрезинский!

– Да уж я понял, – кивнул дядя Сережа, глянув смущенно на американца.

Гость первым протянул руку:

– Иван.

– Сергей! – с готовностью представился дядя Сережа, торопливо пожимая руку.

Набойщики уже стояли рядом.

– Правильно там про рыбу сказал, – одобрил Тарасов.

– Про какую рыбу? – не понял Ашот Петрович и насторожился.

Объяснение последовало сразу от нескольких мужиков:

– Ну что можно человеку по рыбке давать…

– Давать, чтоб он с голоду не подох, а можно научить рыбу ловить. Правильно.

– Правильно, конечно!

Всем эта мысль очень понравилась, понравилась она и директору. Ашот Петрович даже поцокал языком от восхищения.

1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 225
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?