Воспитание по моде. – Французские «мадамы и мусье». – Столетие первого модного журнала. – Моды сто лет назад. – История фрака. – Шалуны и повесы. – Военное удальство и кутежи. – Мода на золото и портреты. – Уродливые моды времен директории. – Гонения и указы на французские моды. – Моды Александровских времен. – Плащcolsиa la Quiroga,и шляпаa la Bolivar «Воспитание по моде», состоящее в содержании у себя в доме «французской мадам и мусье», писатель XVIII столетия Н.И. Страхов, редактор «Сатирического вестника», характеризует так: «Если случилось, – говорит он, – что сии господа разругали вас в глаза, то стоит только послать слугу в Английский кофейный дом, и на другой день передняя ваша наполнится множеством мусьев, хотя известная наша склонность к французскому языку, а паче наша неразборчивость лишила Париж половины слуг, однако ж можете вы между ними найти таких, которые у знатных людей исполняли должность почтенных господ-камердинеров» причем он дает совет не справляться, знают ли они учить правильно языку, но вслушиваться, хорошо ли говорят они по-французски. Исчисляя прочие предметы, входящие в состав модного воспитания, необходимо нужного для «щеголеватых девушек и молодцов», Страхов упоминает о танцевании. Обращаясь к молодым девицам, автор иронически замечает: «Дабы не уменьшилось достоинство ног, продолжайте обучаться танцеванию целый век. Почитайте оное главнейшим приданым вашим и таким достоинством, которое составляет душу всех ваших дарований». Молодым щеголям он дает такой же совет: «Поместить в йоги веете достоинства, которые не влезли в их голову». Относительно музыкального воспитания он тоже предлагает только запомнить и заучить итальянские музыкальные термины.

В 1891 году в апреле месяце исполнилось ровно сто лет, как у нас стал выходить первый модный журнал под названием «Магазин английских, французских и немецких мод». Издателем его был, по мнению господина Неустроева, известный Н.И. Новиков. Первый, впрочем, такой модный журнал, под заглавием «Модное ежемесячное сочинение, или Библиотека для дамского туалета», появился ранее несколькими годами, но содержание этого журнала не соответствовало своему названию и не давало никаких известий о модах, кроме самых кратких объяснений приложенных к нему четырех модных картинок. Магазин мод иллюминован был рисунками и, кроме «известий и обстоятельных описаний каждой примечания достойнейшей моды, появившейся за границей в отношении к платью и нарядам обоего пола, мебелям столовым и прочим приборам, экипажам, расположению домов, комнат и украшению оных» и т. д. давал описания образа жизни, публичных увеселений и времяпровождений в знатнейших городах Европы. Магазин этот не ограничивался одною только историею чужестранных мод, но от времени до времени давал известия о господствующих и у нас в столице появлявшихся уборах, платьях, экипажах и вкусе. Моды, обещаемые в журнале, как гласило объявление, будут появляться через полтора месяца после их появления на горизонте парижских щеголей и щеголих.

В первом номере, явившемся в апреле, про мужские туалеты писалось, что кавалеры теперь отличаются крайней простотою, подходящею весьма близко к деревенщине (rusticite). Во фраках не последовало никакой отмены, но по случаю сырой погоды носят сверх оных сюртуки. Далее советуется: «Чтобы походить во всем на англичанина, должно иметь новомодные английские кожаные шпоры, которые прежде были серебряные или стальные, теперь делаются из жесткой черной кожи, и только назад к ним пришивается небольшая шейка из металла». Дамы, как писал парижский корреспондент, одеваются опять великолепно – бальные платья из темно-зеленого полуатласа двух родов: первое наподобие Эвфрозины (habitementa l'Euphrosine), получившее название от новой пьесы, и другое – a I'Amadis. В шляпах и дамском уборе bonnets a cylindre, т. е. чепец или наколки на манер цилиндра, вышиною равняющиеся настоящей сахарной голове, так что по причине вышины прически в залах собрания все люстры и жирандоли повешены гораздо выше прежнего для предупреждения пожара на головах наших красавиц. В письме из Гамбурга в этом журнале между прочим говорится об успехе пьес Коцебу, которые по справедливости принадлежат к модным театральным пьесам. Вскоре эти пьесы доходят и до нас в переводах и держатся на сцене отечественного театра чуть ли не более десятка лет – эти драматические произведения у нас носят название коцебятины.

Интересно также сообщение о новой моде на карманное оружие. Кто бы мог подумать, что веселые и всегда поющие парижане дойдут до того, что будут иметь при себе вместе со скляночками, наполненными благовонными водами и спиртами, с золотыми сувенирами, с бумажниками, с фальшивыми часами и прочими очень галантерейными вещами еще итальянский кинжал, пару карманных пистолетов, трости с саблями и шпагами. Мода эта продолжалась недолго, у всех модников, явившихся в Тюльерийском дворце, были опорожнены все карманы и наполнили этими галантереями несколько коробов. Таких франтов позднее стали обыскивать на улицах и провожать пинками и толчками. Наши русские петиметры и петиметрессы, прадеды и прабабушки, щеголяли в Москве; в то время появлялись в следующих нарядах для балов и в торжественные дни дамы надевали русские платья из объярей, двойных тафт и заграничных материй, шитых шелками или каменьями, или другого цвета, рукава имели одинакового цвета с юбкою, пояса носили по корсету, шитые шелками или тоже каменьями, на шее – околки или род косынок на вздержке из блонд или кружев, на грудь надевали закладку или рубашечку из итальянского флера на вздержке, голова причесывалась буклями большими или малыми, виски же подрезывались наравне с ушами, шиньон гладкий и конец его завивался буклею; на волоса накалывались ленты с перьями и цветами. Для выездов на обыкновенные балы, на свадьбы употреблялись сюртуки без фраков, флеровые и тафтяные полосатые, с цветочками, с белыми флеровым юбками, на шею платки и рубашечки с мужскими воротниками, рукавчики такие же, как и к русскому платью, пояса из лент с концами и с бантами и пряжки к поясам стальные или с каменьями, на голове носили тюрбаны из цветных флеров, также и наколки. Для выездов в клуб и вокзал в тогдашнее модное гулянье употребительнейшие платья дам были сюртуки с фраками – с высокими воротниками, узенькими и короткими, вроде туркезов, рукавчики расшнурованы ленточками, лацканы также такие и на пуговицах, юбки из линобатиста, на голове шляпка a la cloche (наподобие колокола), вокруг шляпы черные и белые блонды, другие же употребляли шляпки a la bergere (по-пастушьи), надевались последние на волосы на один бак с гирляндами из цветов, лент и с перьями.

Мужские московские моды были: суконные фраки разных цветов с длинным лифом и стальными пуговицами; весною и летом употребляли для фраков шелковые полосатые материи и английские полусукна, на шее носили косыночки из линобатиста или кисеи, обшитые кружевом или вышитые по краям разными шелками, повязывались они бантом напереди с распущенными концами, жилеты носили шитые по канифасу белыми и разноцветными шелками. Рубашки – из английской шелковой или полотняной материи с узенькими полосочками, по сторонам ставилисьтолько потри пуговицы. Прическа головы – в три букли на стороне, одна возле другой и широкой а ла вержет. Шляпы к фракам круглые, остроконечные, перевязанные лентами. Чулки шелковые, половинчатые, наподобие сапожков до половины икры темного цвета, а от икры до колена белые. На фрак с начала нынешнего столетия стали нападать как в литературе, так и в обществе с легкой руки Грибоедова, определившего его так: