случае ей пришлось бы непросто. Она никак не могла взять себя в руки, раздираемая на части двумя противоположными стремлениями.

Камилла провела два ужасных дня. Давину она сказалась больной, чтобы иметь возможность не выходить из комнаты. Там она металась из угла в угол, словно движение могло помочь думать. Камилла понимала, что какое бы решение она ни приняла, её участь не станет от этого легче. Но всё же ей нужно было что-то решить.

— Он убьёт её… — вдруг проговорила она, сидя на своей постели, обхватив голову руками. — Если она выйдет замуж, он просто её убьёт…

Камилла ни на секунду не сомневалась, что Увилл способен на такое. И даже не из ревности — быть может, за эти два года он действительно уже позабыл свою невесту. Он убьёт её, не в силах перенести, что та, которую он считал своей, принадлежит теперь кому-то другому. Его самолюбие не перенесёт такого удара.

И Камилла вдруг со всей страстью обречённой поверила, что единственный способ спасти Солейн — это сорвать свадьбу. Эта мысль была спасительной для измученного разума девушки — теперь она уже была не предательницей, ударившей в спину человека, который её боготворит, но спасительницей, сохранившей жизнь его единственной дочери.

Камилла прекрасно понимала, что случится, когда Увилл узнает о готовящейся свадьбе. Точнее, она не могла предугадать в деталях его действия, но то, что они последуют — не сомневалась. Возможно, это будут набеги на Танн. Возможно — кто знает? — он устроит штурм города. Так или иначе, но, наверное, при этом погибнет множество невинных людей. Однако Камилла не могла беспокоиться за всех и пытаться всех спасти. Она поставила перед собой конкретную задачу — спасение Солейн. И именно эту задачу ей необходимо было выполнить.

На следующий день она зашла на кухню. Как обычно, там вовсю готовилась пища, так что стоял чад и жар, от которого у бедной девушки закружилась голова. Она едва не упала, успев опереться плечом о дверной косяк.

— Чем я могу помочь вам, госпожа? — осведомилась служанка, испуганная внезапным появлением Камиллы, которая никогда прежде не заходила сюда.

— Что? — звуки плыли вокруг Камиллы, сливаясь в размытую какофонию.

— Вам нехорошо, госпожа? — воскликнула служанка, роняя нож, испачканный рыбьей чешуёй, и бросаясь к Камилле.

— Всё в порядке… — пролепетала девушка, утирая пот. — Я просто хотела… Мне нужно…

Её мысли мешались, а язык заплетался.

— Отойди, Галла, — послышался мужской голос. — Займись делом.

Это был тот самый повар, которого она так боялась. Кажется, его звали Калло. Он, вытирая мокрые руки своим фартуком, поспешил к Камилле.

— Что угодно, госпожа? — спросил он, подавая Камилле кружку с водой.

— Я… — она машинально отхлебнула. — Мне нужно…

— Вы пришли, чтобы забрать вино для господина? — подсказал он нарочито громко, чтобы слышали служанки и поварята.

— Да, — покорно кивнула Камилла.

— О, стоит ли утруждать себя, госпожа! — воскликнул повар. — Прошу, возвращайтесь. Я пришлю вино со служанкой.

Не чувствуя пола под ногами, Камилла побрела из кухни. В глазах стояла какая-то темнота, курящаяся паром. Чувствуя, что вот-вот упадёт, девушка кое-как добралась до ближайшего кресла и без сил опустилась в него. Просидев без движения не меньше четверти часа, она наконец набралась достаточно сил, чтобы дойти до комнаты.

Тем же вечером в коридоре она встретила Калло. Он выглядел так, будто повстречался с ней абсолютно случайно, но Камилла подозревала, что повар намеренно дожидался её где-то поблизости.

— Моя госпожа, — поклонился он. — Я рад, что вам лучше. Наверное, вам стало плохо от духоты на кухне. Но хорошо, что тут всё тихо и спокойно…

Он произнёс последнюю фразу весьма многозначительно, и Камилла поняла, что он заверяет её, что поблизости никого нет.

— Миледи Солейн выходит замуж в начале осени, — хриплым, срывающимся шёпотом сообщила она, держась за стену, чтобы не упасть. — Жениха зовут Дайрон Корст.

Повар лишь кивнул в ответ, и тут же растворился во тьме коридора. Камилла, всё ещё держась за стену, добралась до своей кровати и упала, впав в предобморочное состояние. Дело было сделано. Лук с треском распрямился, посылая смертоносную стрелу в неизвестность.

Глава 31. Ревнивец

По счастью, весть застала Увилла в Главном лагере. Должно быть, сами боги желали, чтобы он получил эту новость из Танна, потому что явись гонец хотя бы на день позже — ему пришлось бы рыскать по всему домену в поисках летучего отряда короля.

Увилл нечасто, но всё же принимал участие в вылазках и даже небольших походах, хотя приближённые убеждали его, что королю место там, откуда он сможет быстро и оперативно осуществлять управление. Но сам Увилл полагал, что люди хотя бы время от времени должны видеть своего короля, чтобы не забывать о его существовании.

Все эти вылазки сложно назвать военными — за всё время, что прошло с изгнания Увилла из Колиона, ему ещё ни разу не пришлось скрестить клинок с врагом. Да и его людям тоже. Миссия короля Увилла была в другом — освящать своим присутствием те или иные регионы домена, благословлять население, принимать жалобы. И в этом не было ничего плохого — это во времена Вейредина короли ещё вставали с оголённым мечом впереди своих армий, но разве сражались императоры Кидуи? Нет, они лишь гордо шествовали по завоёванным землям позади своих войск!

Вот и сейчас Увилл уже собирался отбыть к западу, чтобы проповедовать свой культ жителям приречных земель. В планах у него было также и перейти Труон, чтобы забраться в вотчину лорда Вайлона.

Увы, сейчас Увилл иной раз едва мог справиться с подступающей хандрой. Необычайное воодушевление первых месяцев его борьбы постепенно сменялось унынием. Вот уже два года он находится на положении изгнанного короля, но до сих пор ему не удалось заметно продвинуться в сравнении с теми первыми днями. Амбициозная цель — собрать армию в тридцать тысяч воинов — до сих пор казалась недосягаемой. В совокупности в четырёх лагерях Увилла (за два года к ним прибавился Восточный лагерь на границе с Танном) сейчас было не меньше четырёх тысяч хорошо обученных воинов, чего было бы более чем достаточно для того, чтобы схлестнуться с любым лордом в отдельности. Но этого явно не хватало, чтобы бросить вызов Столу.

Увилл столкнулся с непредвиденными, но весьма банальными проблемами, и главной из них была проблема со снабжением. Наращивать количество войск было не сложно, но вот прокормить всю эту ораву оказалось невероятно непросто. Грабежи давали лишь небольшую долю от необходимого, а сборы с земледельцев были ограничены