улыбается, и заинтересовался этим явлением. Улыбаясь, Пола вся светилась, и это вызвало желание… но Арвардан грубо оборвал себя. Землянка! И представился чуть менее сердечно, чем собирался:

– Бел Арвардан.

Он протянул ей свою бронзовую руку, в которой на миг исчезла ее ручка.

– Я даже не поблагодарила вас за помощь.

Арвардан небрежно пожал плечами.

– Пойдемте? Наверное, ваш друг уже вышел, надеюсь, благополучно.

– Если бы его схватили, поднялся бы шум. Как вы думаете?

Ее взгляд умолял не отнимать у нее надежду! и Арвардан с трудом удержался, чтобы не размякнуть.

– Пойдемте?

– Да, почему бы и нет? – с внезапным холодком ответила девушка.

Но тут вдалеке послышался вой и скрежет. Пола снова вздрогнула и в испуге раскрыла глаза.

– А это что такое? – спросил Арвардан.

– Имперские войска.

– Вы их тоже боитесь? – с лукавинкой в голосе спросил Арвардан-галактианин, сирианский археолог. Пусть это предрассудок, пусть это вопиюще нелогично, но для него имперский солдат был воплощением здравого смысла и гуманности. – Не бойтесь чужаков, – покровительственно-благодушно сказал он, снисходя даже до земного выражений. – Я с ними разберусь.

– О нет, не надо, – забеспокоилась девушка. – Лучше совсем с ними не разговаривайте. Делайте все, что они скажут, а на них даже не смотрите.

Улыбка Арвардана стала еще шире.

Гвардейцы, увидев их в дверях, отошли назад, и Арвардан с Полой в странной тишине вступили в их круг. Армейские машины выли уже совсем близко.

Вот они въехали на площадь, и из них посыпались солдаты в стеклянных шлемах. Люди в панике разбегались, подгоняемые резкими криками и тычками рукояток нейрокнутов.

Лейтенант Клауди подошел к гвардейцу-землянину и спросил:

– Эй, ты, у кого тут лучевая лихорадка? – Гермошлем слегка искажал его черты, а голос через микрофон звучал металлически, Гвардеец почтительно склонил голову.

– С вашего позволения, ваша милость, больной изолирован в здании. Те двое, что были с ним, только что вышли, вот они перед вами.

– Ах вот оно что? Пусть остаются на месте. Первым делом надо разогнать толпу… Сержант! Очистить площадь!

Все совершалось с мрачной слаженностью. Над Чикой сгущались сумерки, и толпа быстро таяла, растворяясь во мраке. На улицах включались огни, мягко освещая город.

Лейтенант Клауди постучал по сапогам рукояткой нейрокнута.

– Больной земляш точно внутри?

– Он не выходил, ваша милость. Должен быть там.

– Ладно, примем это как факт и не будем терять времени… Сержант! Обезвредить здание!

Группа солдат, герметически защищенных от окружающей среды, прошла в универмаг и провела там долгах четверть часа. Арвардан с увлечением наблюдал за событиями, совсем не желая как профессионал прерывать взаимодействие двух разных цивилизаций. Наконец последний из солдат вышел, и здание погрузилось во мрак.

– Опечатать дверь!

Еще несколько минут, и контейнеры с дезинфектантом, расставленные в нескольких местах на каждом этаже, были вскрыты с помощью дистанционного управления. Из них повалили густые пары, они ползли по стенам, обволакивая каждый дюйм площади, наполняли воздух, проникали во все щели. Ни один вид протоплазмы, от бактерии до человека, не мог выжить при такой обработке – теперь помещением можно будет пользоваться лишь после долгой химической очистки. Лейтенант подошел к Арвардану и Поле.

– Как его звали?

В его голосе не было даже жестокости – одно только безразличие. Погиб землянин – ну и что же? Он еще и муху сегодня убил. Всего, значит, двое.

Ему никто не ответил. Пола понурила голову, Арвардан не оставлял своей роли наблюдателя. Офицер, не отрывая от них глаз, распорядился:

– Проверить этих на инфекцию.

Подошел офицер со знаками отличия военного медика и без церемоний начал осмотр. Руками в перчатках он прощупал обоих под мышками и залез в рот, проверив внутреннюю сторону щек.

– Здоровы, лейтенант. Если они контактировали сегодня с больным, симптомы в случае заражения уже должны были проявиться.

– Угу, – Лейтенант осторожно снял шлем и с наслаждением глотнул свежего, хотя и земного, воздуха. Держа этот громоздкий предмет на сгибе левой руки, он резко спросил:

– Как твоя фамилия, земляшка?

И обращение, и тон были оскорбительны, но Пола не выразила возмущения.

– Пола Шект, офицер, – ответила она шепотом.

– Документы!

Пола достала из белого кармашка розовую книжечку.

Лейтенант взял ее и раскрыл, светя себе фанариком, потом бросил обратно девушке. Книжечка, кружась, упала на землю, и Пола быстро нагнулась за ней.

– Стоять, – процедил офицер и отбросил удостоверение ногой в сторону.

Пола выпрямилась, вся белая. Арвардан счел, что пора вмешаться, и сказал:

– Послушайте, можно вас?

Лейтенант рывком повернулся к нему, оскалив зубы.

– Что ты сказал, земляш?

Пола бросилась между ними.

– Прошу вас, офицер, этот человек не имеет никакого отношения к тому, что случилось. Я его никогда раньше не видела…

Лейтенант оттолкнул ее.

– Что ты сказал, земляш?

Арвардан спокойно ответил, не отводя глаз:

– Я сказал: «Послушайте, можно вас?» А дальше я собирался сказать, что мне не нравится ваше обращение с женщинами и что я советовал бы вам изменить свои манеры.

Он был слишком раздражен, чтобы разубеждать офицера относительно своего происхождения. Лейтенант растянул губы в усмешке.

– А кто воспитывал тебя, земляш? Ты что, не знаешь, как разговаривать с человеком? Не знаешь своего места? Ну что ж, давненько я не имел удовольствия поучить уму-разуму такого большого жеребца-земляша. Получи!

И он быстро, как жалит змея, ударил ладонью Арвардана по лицу – раз и другой.

Пораженный Арвардан отступил, в ушах у него зашумело. Он перехватил бьющую руку, увидел великое удивление на лице у лейтенанта, мускулы плеч напряглись…

Лейтенант с грохотом рухнул наземь, и его шлем разбился вдребезги. Арвардан со свирепой улыбочкой отряхнул руки над лежащим телом.

– Может, еще какой ублюдок хочет попробовать печь блины у меня на лице?

Но сержант поднял свой нейрокнут. Контакт щелкнул, и бледно-лиловый луч лизнул археолога.

Каждый мускул в теле Арвардана свело невыносимой болью, он медленно опустился на колени и, полностью парализованный, потерял сознание.

Первое, что ощутил Арвардан, выплыв из беспамятства, – это блаженная прохлада на лбу. Он попытался открыть глаза, но веки точно были подвешены на ржавых петлях. Арвардан оставил эту затею и очень медленно, отрывочными движениями (каждое сокращение мышц вгоняло в него булавки) поднес руку к лицу: мягкое влажное полотенце, которое придерживала маленькая рука.

Он с усилием приоткрыл-таки один глаз и, посмотрев сквозь туман, произнес:

– Пола.

Та вскрикнула от радости.

– Да. Как вы себя чувствуете?

– Как будто уже умер, – проскрипел он, – только без той отрады, что не чувствуешь боли. Что случилось?

Нас отвезли на военную базу. Сюда заходил полковник. Вас обыскали. Не знаю, что они собираются делать, но… Ох,