Плакала о Патрике Лесли и о тех счастливых годах, что они прожили, прежде чем Джеймс погубил их жизни.

Плакала по потерянной невинности — и своей, и Патрика. Но более всего она плакала по лорду Ботвеллу, по мужчине, которого любила, безжалостно изгнанному с родной земли и ставшему бедняком из-за ревности сиятельного кузена. По Френсису, который любил свой замок Эрмитаж и свое пограничье и который вынужден теперь бродить из страны в страну — один и без друзей.

Но скоро, поклялась графиня, скоро она будет искать его по всей Европе и, когда найдет… А что, если он снова женился? В конце концов даже Френсис может поступиться честью, чтобы прожить. Нет! Он не женился. Но когда она найдет его, то они поженятся, и тогда Джеми пришлет детей, и начнется спокойная жизнь до самой старости, вдали от придворных интриг.

Но прежде ей еще придется побороться с кузеном Джеми. Когда он прибудет на свадьбу, то немедленно приползет к ней в постель. Что ж — и тут графиня засмеялась сквозь слезы — король встретит пылкую любовницу. Она, так привыкшая к любовным утехам, не имела мужчины с тех пор, как уехал муж, а прошло уже столько долгих месяцев. При всем ее презрении к Джеймсу, тело ее иссыхало по мужской ласке. Что ж, теперь это уж она попользуется мерзавцем!

Отыскав старшего сына. Кат предупредила:

— Не позволяй королю догадаться, что ты знаешь о его ночных визитах ко мне в башню.

Юный граф поразился.

— Господи, мама! Неужели он осмелится, под самой нашей крышей?

Графиня только посмеялась:

— Осмелится? Он же король. Боже мой, Джеми, когда речь идет о его желаниях, Джеймс Стюарт осмелится на все! Не обманывайся насчет этого показного благочестия и образованности. Он блюдет внешний пиетет, потому что ублажает протестантскую церковь, и та не лезет в его дела. Образован, это да, но и суеверен, жесток и капризен. Никогда не доверяй ему, какие бы прекрасные речи он с тобой ни вел. Учись на моих ошибках, Джеми. Не связывайся ни с королем, ни со двором.

— Но как же нам вести себя со Стюартами, мама?

— Проявляйте верность в дни, когда королю или стране грозит опасность. Все остальное время держитесь на расстоянии. Когда вас заставят находиться при короле, выказывайте восхищение и любовь. Будьте любезны, но не льстивы. Джеми умеет быть весьма обворожительным, а его юмор даже забавен. Он не собирается играть злодея. Вы просто не должны с ним слишком связываться.

Джеми кивнул, но его лоб наморщился.

— Жаль, что он будет на свадьбе. Как ты думаешь, королева тоже приедет? Это по крайней мере могло бы его сдерживать.

— Не приедет, Джеми. Я слышала, что она снова понесла, и под этим предлогом король непременно оставит ее в Эдинбурге. Не тревожься, сын мой. Если я хочу бежать от Джеймса, то он должен увериться в моей покорности. Визит сюда успокоит его вполне. Вдова Гленкерка встретит гостя не без колебаний, но будет нежна. Я начну беспокоиться о моем положении, а он станет утешать меня и предложит полностью ему довериться. И как только развеет мои страхи, то уедет, ощущая себя очень мужественным и самоуверенным.

Джеми Лесли взглянул на мать с искренним изумлением.

— Вы самая хитроумная женщина, какую я знал, — ухмыльнулся он. — Не хотел бы я иметь вас врагом, мадам.

Кат тоже засмеялась.

— Странно, но однажды твой отец сказал мне то же самое.

За пять дней до свадьбы в Гленкерк прибыл Джеймс Стюарт. Короля приветствовали его дальние кузены Лесли и более близкие — Гордоны. Янтарные глаза на миг задержались на графине Гленкерк, облаченной в черное, и под этим взглядом Кат зарделась. Вместе с Мэг она провела его величество в покои, отводившиеся как раз на такой случай.

Взгляд Джеймса скользнул по огромным комнатам, каждую из которых согревало пламя отдельного камина.

— Весьма уютно, дорогая кузина Маргарет. Вы, Лесли, как-то умеете создать мужчине домашнюю обстановку. Надеюсь, что и остальные комнаты у вас столь же приятны.

— О да, Джеймс, — ответила Мэг. — Можно мне называть вас так? В конце концов, я гожусь вам в матери.

Легонько ухватив короля за локоть, почтенная леди подняла к монарху свое улыбающееся лицо. Ее глаза ласково засверкали, и Кат подумалось даже, не сходит ли старая с ума. С чего это она вдруг так разворковалась?

— Мне полагается, — продолжила Мэг, — жить во вдовьем доме, но почти все время я обитаю здесь, в замке. В южном крыле, где солнце греет мои старые кости. А покои графа — в восточном, чтобы солнце — такой обычай — будило его поутру и посылало исполнять свои обязанности.

«Христос на небесах! — подумала Кат. — И откуда только она выдумала такую чепуху?»

— Королевские же покои всегда располагались в западном крыле, чтобы не будить сиятельных гостей слишком рано, но после утренней охоты они находили свои комнаты залитыми теплым послеполуденным солнцем, — торжествующе закончила Мэг.

— Какой чарующий, какой тонкий обычай, — сказал король. Он повернулся к Кат, которая все это время не проронила ни слова. — Ты больше не живешь в покоях графа?

— Нет, сир. — Кат скромно смотрела в пол.

А Мэг все щебетала:

— Ох нет, Джеймс! Мы их переделали для маленькой Беллы. Покои Кат находятся как раз здесь, в западном крыле, — в башне! Она была любимой правнучкой своей прабабушки, а дражайшая Мэм жила как раз там. И вот когда Кат пришлось выбирать себе новые комнаты, она выбрала те, что принадлежали Мэм. И отсюда туда есть даже тайный ход.

— Мэг! Это же семейная тайна, — тихо возмутилась Кат.

— Ах, — манерно выдохнул король, — но ведь я член семьи, дорогая Кат. Скажи мне, тетушка Мэг, что это за тайный ход?

Мэг захихикала.

— Я не совсем уверена, — пропела она, — однако Кат должна знать. Послушай, дорогая, я ведь помню, как Мэм все смеялась насчет этой лестницы, она пускала по ней Колина Хэя, когда тот приходил на свидание.

Уверена, ты знаешь, где вход, а выход как раз в те самые покои, так ведь?

Молодая вдова поколебалась, а затем негромко признала:

— Да. Так и есть.

Король старался не показать голосом свое нетерпение. Старая дама явно полюбила его и лукаво пыталась ему посодействовать.

— Ладно же. Кат, не стесняйся! Что это за тайный ход?! Есть здесь такой?

Катриона прошла к огню и нажала на розу, вырезанную слева от каминной доски. Отворилась небольшая дверца. Вынув из бра горящую свечу, графиня знаком показала следовать за ней. Кружа по холодной шахте, мерцающий огонек поднялся на два с половиной лестничных пролета. Затем Кат остановилась. Подняв руку, она ощупала лепнину на стене. Разом открылся проем.

Шагнув через порог, они оказались в какой-то комнате, судя по всему в женской спальне.

— Как мило! — только и выдохнула Мэг. А король просто улыбнулся.