– Я так не думал. Я хотел рассказать тебе обо всем, как только бы смог. Но если мы говорим откровенно, то я рад, что ты вмешался. Потому что все зашло слишком далеко, и у меня не было другого выбора, кроме как пытаться убежать с доказательствами!

– Мир?

Отец протянул мне ладонь, я не стал ее пожимать, но крепко обнял его в ответ.

– Мир. Мир. Разве могло быть иначе? Я и не хотел воевать.

Мы постояли, немного обнявшись. Я черпал в родительских руках силы и уверенность, которые немного подкосились. Отец обнял меня крепче, стиснув:

– Сделай одно одолжение, Ратмир?

– Какое?

– Умойся и смени одежду. От тебя несет выпивкой, дурью и просто шлюхастой бабой. Если ты после всего собираешься вернуться к девушке, которая якобы тебе дорога, то избавься от всего, что на тебе есть, и вымойся хорошенько.

– Никаких «якобы», па. Прошу. У меня и мыслей не было заявляться к ней таким. Что будет с Даудом?

Отец потер бородку, в которой уже начала проблескивать седина.

– Он сам загнал себя в ловушку, а ты умеючи распознал его слабое место и подтолкнул в сторону выгребной ямы. Запись в наших руках. С ней можно кое-что сделать. И вот еще что… Когда Дауд тебе сказал, что отец исключил его из завещания по настоянию своей жены, сам того не зная, он дал тебе слабую подсказку. Но ты ее не разглядел. Я тебя не упрекаю ни в чем. Ты еще горяч и молод, не все подмечаешь.

– И что это была за подсказка?

– В руках вдовы Байсаровой сосредоточена немалая власть. За ней стоят довольно влиятельные родные братья… Как ни крути, нравы в семье Байсаровых довольно строгие. Если эта запись попадет в нужные руки, Дауда просто размажут, а Айбику ждет монастырь или закрытая клиника… Не знаю, что они выберут, но явно спрячут ее на время ради того, чтобы ничего не узнал другие.

– Уверен?

– Могу поспорить. Твоя игра окончена, приведи себя в порядок и отправляйся отдыхать. Позволь мне поговорить с нужными людьми и довести дело до конца. Все-таки, здесь уже требуется надавить на нужные кнопки и представить все в нужном нам свете, а я в этом поднаторел сильнее тебя.

– Охотно уступаю тебе эту ношу, а еще я понял, что не хочу идти в политику. Ни за что. Избавь меня от такой участи.

– Кажется, ты уже выбрал себе занятие, и довольно успешное. Я никогда не планировал вынуждать тебя идти по моим стопам. Иди уже, – отпускает меня кивком. – Я буду на связи и сообщу тебе, как все устрою.

– Хорошо.

– С тобой отправятся мои люди. В качестве охраны. Не перечь, это необходимо.

– Хорошо, – повторяю снова.

Черт, я почти на все согласный, лишь бы поскорее очутиться рядом с Лилей и сдавить ее до хруста в объятиях. Но отец прав, таким, как я есть сейчас, к ней появляться нельзя. Поэтому сначала меня отвозят на одну из служебных квартир, где я принимаю душ и бросаю грязную одежду сразу в мусорное ведро.

Я вымываюсь до скрипоты, яро растираю мочалкой тело, до покрасневшей кожи, но кажется, будто запах дури и грязи приклеился ко мне. Я снова намыливаю мочалку и тру тело, не допуская мысли, чтобы Лилю коснулось хоть что-то из того, что было. Она бы не поверила. Точно не поверила… Даже если бы увидела хотя бы кусочек происходящего, даже если бы я на крови поклялся, что ничего не было, не думаю, что она закрыла бы на это глаза.

Моя… Как я хочу к ней! Безумно…

Тело уже ноет от приложенных усилий. Кожа скрипит от чистоты. Долго стою под лейкой душа, позволяя воде смыть с тела все. Мысленно прочерчиваю границы, восстанавливаю равновесие и черпаю уверенность в обещаниях отца довести дело до конца так, чтобы Байсаровы больше не были нашей проблемой.

Не знаю, сколько времени это займет. Но на всякий случай, выйдя из душа в одном полотенце, сразу проверяю свой телефон, держу его поблизости. На спинке дивана разложена свежая одежда. На одной из таких квартир всегда есть во что переодеться. Чаще всего это просто удобный спортивный костюм или джинсы с толстовкой, но голым не останусь, это факт.

Бросаю взгляд на свое отражение. Наверное, готов? Отмечаю штрихами флисовый спортивный костюм и белая футболку. Важные волосы еще просыхают, я укладываю их пальцами. Внешне спокоен и невозмутим, а внутри – буря, море вот-вот выплеснется из берегов. Перед выходом сворачиваю на кухню и глотаю холодную минералку, взятую из холодильника.

Пытаюсь немного остыть перед встречей с Лилей. Волнение пронизывает насквозь.

Очередной виток рассуждений приводит к мысли, что пережидать шторм бесполезно. Он лишь усиливается вдали от нее. Отбрасываю в сторону ненужное и покидаю квартиру, оставив за дверью подробности, о которых Лиле знать необязательно.

Просто шагаю вниз по лестнице, не дожидаясь лифта, который медленно ползет на мой этаж. Едва опускаю ногу на первую ступеньку, как остальные услужливо бросаются мне под ноги темно-серой дорожкой.

В авто влетаю распаренный и взбудораженный, бросая адрес водителю. Всю дорогу лечу вперед машины, мысленно очерчиваю путь до квартиры.

Гадаю, спит она или не спит? Не знаю точно, но хотелось, чтобы спала.

Уютная, теплая, маленькая моя. Лиличка…

Лилия

Ратмир появляется утром, когда до привычного пробуждения остается всего ничего, но мозг автоматически считает, что сегодня – выходной, и можно поспать подольше. Однако тело инстинктивно считывает легкие шаги, замирающие возле кровати.

Он старается, очень старается не шуметь.

Я держусь изо всех сил, чтобы не улыбаться.

Шорох сброшенной одежды действует на меня как афродизиак: пульс мгновенно подскакивает, предательский жар расплывается по щекам вместе с улыбкой, выдающей меня с потрохами.

– Я так надеялся, что ты будешь спать!

Ратмир вытягивает у меня из рук