litbaza книги онлайнСовременная прозаВернуть Онегина - Александр Солин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 111
Перейти на страницу:

К сожалению (или к счастью?), Пигмалион оказался недостойным своей Голограммы. И вот уже прямая строгая молодая женщина спешит покинуть опостылевший дом, чтобы на несколько дней укрыться у любовника. Дом сделал свое дело – преподал ей курс диалектики: породнил черное с белым, вкрадчивость с искренностью, достижения с неразборчивостью, желания с негодными средствами, обворожительную улыбку с заведомым коварством. Не удивительно, что все дальнейшее с тех пор вершилось только по ее воле и под ее диктовку. Но не с Климом, нет: там солнечно, светло и откровенно замешаны небеса.

Фантомы проникают в нее, и сердцу становится тесно от переполняющих его чувств.

Дом, представляющий собой равностороннюю букву «г» и крыльями своими придающий вес перекрестию двух улиц, огорожен низкой декоративной изгородью из штакетника – удобного инструмента для извлечения палкой звука, напоминающего не то глуховатый стрекот мотоцикла, не то дробь отсыревшего барабана. С улицы видна часть двора, где на общественных, протираемых перед употреблением влажной тряпкой веревках сохнет белье.

– Это, Санечка, и есть дом, где мы с тетей Ниной выросли, – говорит Алла Сергеевна и берет сына за руку.

Заходят во двор и начинают озираться. Сколько раз в детстве она, выходя гулять, принималась вот также оглядывать окна – не качнется ли занавеска, не мелькнет ли лицо. Через небольшое время кто-то обязательно выходил, и они принимались листать друг друга, как листаются в поисках общих мест совершенно разные по содержанию книги.

Первой появляется Нинка. В сравнении с Аллой Сергеевной, одетой в скромное закрытое платье, Нинка выглядит богато и ярко, как пышная рябина в грибной год. Ее семнадцатилетний сын пропадает где-то с друзьями, а муж на работе и будет отсутствовать еще несколько часов. Петенька обременен сумкой с бутылками шампанского, коньяка и коробками конфет, которыми предполагается угостить всех желающих из тех, кто выйдет их приветствовать. Кроме того, там дорогой фотоаппарат для Нинкиного сына. Нинка предлагает Петеньке отнести сумку в дом, на что Петенька тут же соглашается.

– Мы там пока займемся столом, – томно сообщает Нинка, и они с Петенькой исчезают.

Тем временем во двор выходят несколько женщин, которых язык не поворачивается назвать пожилыми – настолько они еще энергичны и говорливы. Это матери ее подруг и друзей – возрастом и нестареющим любопытством подстать ее матери. Начинаются смотрины.

Да неужели же это она, Алла? Господи, до чего же она хорошо выглядит – настоящая москвичка! Сколько же лет мы не виделись? Тринадцать?! Неужели тринадцать? А кажется, только вчера расстались! Ах, ну это очень хорошо, что она приехала! А это кто с ней – неужели сынуля? И сколько же ему? Одиннадцать? Ах, какой взрослый и серьезный мальчик! А на мамочку-то как похож! А звать как? Как, как – Саша? Да неужели Саша?! Надо же! Нет, нет, очень хорошее имя, очень! А Сашку Силаева она там, в Москве не встречает? Нет? А папочка ваш где? В Москве остался? Ну, и ладно, ну, и ничего – пусть отдохнет от вас! А кем же она, Алла, работает? Директором? Ну да, ну да, сейчас многие работают директорами! Значит, не забываешь родной город, помнишь нас? Вот, молодец, вот, спасибо! А мой… А моя… А мои… Ну, да ладно, потом… Жалко, что они тебя не увидят! А может, в выходные заглянешь? Нет? Улетаете? Ну, ладно, ну, хорошо… Бог даст – свидитесь еще! Какие ваши годы!

Из пятнадцати ее теперь уже почти сверстников в доме нынче проживают только пять и все, кроме Нинки, на работе. Одного человека ей решительно не хочется видеть – Нинкиного брата: да будь он теперь самым ничтожным и презираемым из живущих – все равно наглости у него хватит, чтобы при виде ее, нынешней, сверкнуть непорядочным глазом, ухмыльнуться и грубым двусмысленным словом помянуть ее униженную девственность, эту стыдную тайну, которая давно отделилась от нее и живет в ненадежных сердцах ее так называемых друзей детства. Мерзкий человек! Полная противоположность своей сердобольной бесхитростной сестры! Слава богу, он и другой ее совратитель уже давно здесь не живут!

Вокруг нее собираются женщины, и она зовет их отметить встречу. Никто не отказывается, и все степенно направляются к Нинке. Пунцовая Нинка открывает не сразу, а открыв, порывисто убегает в ванную. Взъерошенный Петенька преувеличенно громко приглашает рассаживаться, разливает шампанское и подставляет конфеты. Преодолевая стеснение, гостьи понемногу оживляются и, перебивая и поправляя друг друга, выкладывают новости, которые Алла Сергеевна уже знает от Нинки. Тем не менее, она, где надо, исправно ахает и охает. Ближе к концу прибегают две подруги. К сожалению, времени остается только на то, чтобы обняться, жадно рассмотреть друг друга и торопливо переброситься несколькими пустыми фразами.

Улучив момент, Алла Сергеевна сует трем одиноким бабушкам – бабе Шуре, бабе Нюре и бабе Любе по триста долларов, после чего ловит себя на неприятной мысли:

«Вот узнают – скажут: миллионерша, а дала каких-то несчастных триста долларов…»

Все выходят на улицу и толпятся на обочине, подбирая оборванные нити общего разговора и ожидая, когда Петенька поймает такси. Его роль отдельным бабушкам остается неясной (не то муж, не то сожитель). Наконец, их целуют, усаживают в машину и машут вслед до тех пор, пока машина не скрывается из виду. На Аллу Сергеевну снисходит умиротворение – слава богу, ее здесь помнят и любят! Что ж, она тоже любит и помнит. Всё помнит, всё…

Дома их уже ждет Колюня. Он сидит с Марьей Ивановной на кухне и накопившимися новостями взбивает коктейль тринадцатилетней выдержки. Услышав звонок, оба встают и торопятся в прихожую. Побледневший Колюня отстраняется от вступительной суматохи, и вошедшая вслед за сыном Алла Сергеевна видит его – круглолицего, лысоватого, полноватого, в добротном сером костюме и распущенном безвольном галстуке, с напряженной улыбкой на лице и все тем же пропащим, заискивающим взглядом. Виноватая нежность одолевает ее, и она, протянув руки, устремляется к нему:

– Здравствуй, Колюшечка, здравствуй, дорогой…

Он подхватывает ее руки, они целуются, и Колюня, с восхищением глядя на нее, восклицает:

– Аллочка, ты все такая же красавица, нисколько не изменилась!

– Спасибо, Колюша, спасибо… – отвечает Алла Сергеевна, в свою очередь вглядываясь в его черты, отмеченные предательством времени.

Отступив, она растрогано говорит сыну:

– Знакомься, Санечка, это дядя Коля Савицкий…

Смущенный Колюня жмет детскую руку, а затем обменивается рукопожатием с Петенькой. Алла Сергеевна идет переодеваться, а мужчины устраиваются в гостиной за столом и затевают солидный разговор по поводу непреодолимых московско-сибирских противоречий. В центре стола хрустальная ваза с роскошным двадцатипятиствольным букетом пышных красных роз вызывающей, некоммерческой свежести и калибра.

Появляется Алла Сергеевна в темном вечернем платье и Колюня, не спуская с нее глаз, вскакивает, чтобы галантно подставить ей стул. Петенька наливает себе и Колюне водку, а женщинам – коньяк. Все ждут, кто первым объявит тост. Пауза затягивается, пока Колюня и Алла Сергеевна вдруг не провозглашают в унисон:

1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 111
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?