в темноте. Мрак был полнейший. Солдаты унесли с собой факелы, а коридор этот не освещался фосфорическим блеском, как те, что лежали на более низком уровне и были высечены в светящейся породе. Но это обстоятельство убедило меня, что я недалеко от верхних галерей, лежащих непосредственно под храмом.

Наконец я почувствовал под ногами холодное прикосновение воды. Густой дым настигал меня сзади. Страдания мои были невообразимы. Оставалось выбрать более легкую смерть, а потому я двинулся по коридору, пока воды Омина не сомкнулись вокруг меня, и поплыл в полнейшем мраке. Куда?

Инстинкт самосохранения силен в человеке даже тогда, когда он чувствует, что неотвратимая смерть висит над его головой. Я продолжал медленно плыть, каждую минуту ожидая, что моя голова коснется потолка коридора. Это означало бы, что я достиг своего предела – того места, где мне суждено навеки погрузиться в безвестную могилу.

К моему удивлению, я достиг главного коридора, и все еще между поверхностью воды и потолком оставался воздух. Я повернул вверх по главному коридору, куда полчаса назад прошел Карторис с головной колонной. Я знал, что приближаюсь к месту, где опять почувствую почву под ногами. Снова надеялся я достичь храма Иссы и прекрасной пленницы, томившейся в нем.

Но как раз в ту минуту, полную надежд, я ударился головой о верхние своды. Случилось самое худшее, что могло приключиться. Я попал на одно из тех редких мест, где туннель внезапно опускался на более низкий уровень. Я знал, что где-то впереди он снова должен подняться, но что мне было до этого? Я ведь не знал, как далеко он до верха затоплен водой.

Был один слабый шанс, и я с отчаянием ухватился за него. Наполнив легкие воздухом, я нырнул в глубину затопленного коридора. Время от времени я поднимался с протянутой рукой и исследовал свод над собой, но каждый раз убеждался, что вода доходит до самого свода.

Мои легкие отказывались служить. Я чувствовал, что долго не выдержу, а о возвращении обратно нечего было и думать. Я знал, что вернуться назад, к месту, где я нырнул, сил у меня не хватит.

Смерть глядела мне прямо в глаза. Никогда не чувствовал я так близко ее ледяные объятия.

Собрав остатки быстро убывающих сил, я предпринял последние отчаянные усилия. В изнеможении поднялся в последний раз. Я уже совсем задыхался. Легкие не выдерживали. Я глубоко вздохнул, ожидая, что вода хлынет в них и наступит конец, но вместо этого почувствовал живительное дыхание свежего воздуха. Я выплыл!

Несколькими бросками достиг я места, где мои ноги смогли коснуться пола. Вскоре я совсем выбрался из воды и как безумный бросился вдоль стены коридора. Если я не мог спасти Дею Торис, то решил по крайней мере отомстить за нее. Удовлетворить мое чувство мести могла только смерть Иссы, злобная сила которой – причина всех страданий на Барсуме.

Наконец я очутился перед какой-то дверью, которая могла быть выходом в храм.

Она медленно подалась внутрь, и я одним прыжком очутился в комнате. Рассвет еще не наступил, но помещение было ярко освещено. На низком ложе в дальнем углу комнаты лежала спящая фигура. Судя по роскоши драпировки и богатой обстановке, можно было предположить, что это помещение каких-то жрецов, быть может, самой Иссы.

При этой мысли кровь закипела у меня в жилах. Что, если судьба так милостива ко мне, что сама отдает в руки эту отвратительную старушонку? Имея ее заложницей, я могу заставить перворожденных принять все мои требования. Осторожно направился я к лежащей фигуре. Я подходил все ближе и ближе, но не прошел и половины комнаты, как спящая вздрогнула, приподнялась и взглянула мне прямо в лицо. Я подскочил к ней.

Сперва черты женщины, очутившейся передо мной, отразили ужас, затем изумленное недоверие, наконец – надежду и радость.

Сердце стучало у меня в груди, к глазам подступили слезы. Слова, готовые сорваться горячим потоком, замерли у меня на устах. Я раскрыл объятия и прижал к груди ту, которую я так обожал, – мою несравненную Дею Торис!

22. Победа и поражение

– Джон Картер! Джон Картер! – повторяла она, положив голову на мое плечо и прерывая слова рыданиями. – Даже теперь я еле верю своим глазам. Когда Тувия рассказала мне, что ты вернулся на Барсум, я слушала ее и не понимала. Я не могла поверить, что такое счастье выпало на мою долю. Наконец, когда я поняла, что это правда, и узнала, в каком страшном месте нахожусь в плену, я начала сомневаться, что даже ты сможешь меня выручить. Дни шли, проходил месяц за месяцем, не принося никаких известий о тебе, и я уже покорилась своей судьбе. А теперь ты здесь! Я едва могу верить этому. Час тому назад я услышала шум борьбы внутри дворца. Я не знала, что он обозначает, но в глубине души надеялась, что это гелиумцы под предводительством моего Джона Картера; но скажи мне, что с нашим сыном?

– Он был со мной час назад, – ответил я. – Вероятно, это его отряд сражается в пределах храма. А где Исса? – спросил я внезапно.

– Она послала меня под охраной в эту комнату как раз перед началом боя и сказала, что пришлет за мной. Она казалась очень разгневанной и как будто объятой ужасом. Я никогда не видела ее такой нерешительной и растерянной. Теперь я понимаю: вероятно, она узнала, что приближается Джон Картер, принц Гелиума, чтобы потребовать у нее ответа за пленение своей принцессы.

Шум борьбы, бряцание оружия, крики и топот ног доносились со всех сторон. Я знал, что мое присутствие необходимо, но никак не мог оставить Дею Торис одну и не решался взять ее с собой в сумятицу и опасность сражения.

Наконец я вспомнил о подземных галереях, откуда только что вышел. Почему бы не спрятать ее до тех пор, пока я вернусь и увезу ее навсегда из этого страшного места? Я объяснил ей свой план. Она прижалась ко мне еще крепче.

– Я не перенесу даже минуты разлуки с тобой, Джон Картер, – сказала она. – Мне так страшно оставаться здесь, где меня может найти это ужасное существо. Ты ее знаешь! Никто не может и представить себе всей ее свирепой жестокости, если не был свидетелем ее поступков в продолжение более полугода. Я не могла верить даже тому, что видела собственными глазами!

– В таком случае я не покину тебя, моя дорогая, – ответил я ей.

Минуту она молчала, затем