Вдруг десять военных кораблей, которые блокировали вход в Омин, оказались поблизости. Они шли к нам полным ходом, почти непрерывно отстреливаясь. Очевидно, их преследовал новый неприятельский флот! Положение – хуже не придумаешь. Экспедиция была обречена на гибель. Ни один человек, принявший в ней участие, не вернется к себе на родину через страшное ледяное поле! Как страстно желал я хотя бы на миг очутиться лицом к лицу с Затом Аррасом, прежде чем смерть настигнет меня! Он был виновником нашего поражения.

Быстро приближались десять кораблей. За ними гнался огромный флот. В первый момент я не верил своим глазам, но наконец убедился, что нашу экспедицию постигло самое страшное из возможных бедствий. Весь флот перворожденных, который я считал блокированным в подземном Омине, приближался к нам! Сколько неудач и несчастий! Какая страшная судьба нависла надо мной и какие удары наносила она из-за каждого угла! Может быть, я действительно отмечен печатью проклятия Иссы?! Не обитало ли какое-нибудь злобное божество в отвратительном теле? Я не хотел в это верить и бросился на нижнюю палубу, чтобы принять участие в битве. Один из кораблей жрецов сцепился бок о бок с моим кораблем, враги хлынули на нашу палубу, и закипел бой. В дикой рукопашной схватке ко мне снова вернулась обычная неустрашимость. Один жрец за другим падали под ударами моего меча, и мне начинало казаться, что, несмотря на наше видимое поражение, мы все-таки в конце концов победим.

Мое присутствие так зарядило команду, что нам удалось быстро оттеснить врага, а через минуту самим занять палубу смежного корабля, и вскоре неприятельский командир спрыгнул вниз в знак поражения и сдачи.

Затем я снова присоединился к Кантосу Кану, который сверху следил за общим течением боя. За минуту перед тем ему в голову пришла новая мысль. Он передал приказание одному из своих помощников, и вскоре флагманское судно выкинуло со всех сторон вымпелы правящего дома Гелиума. Экипаж нашего корабля приветствовал этот акт громкими радостными криками, которые были подхвачены и другими судами нашей экспедиции. И вскоре все наши суда расцвели вымпелами и флагами Гелиума.

Тогда Кантос Кан приказал дать нашему флагманскому судну сигнал, понятный для каждого моряка всех флотов, вовлеченных в эту жестокую бойню:

«Люди Гелиума! За принца Гелиума, против всех врагов его!» – гласил сигнал.

Спустя короткое время на одном из кораблей Зата Арраса появился такой же вымпел, затем еще и еще. Видно было, как на некоторых судах происходили ожесточенные бои между зодангцами и гелиумцами, составляющими экипаж. Вскоре над каждым кораблем флота Зата Арраса развевался вымпел Гелиума – мой вымпел. Только флагманское судно Зата Арраса не сдалось.

Зат Аррас привел с собой пять тысяч судов. На большом расстоянии не было видно неба, оно почернело от огромных кораблей. О маневрировании нечего было и думать, сражение сводилось к одиночным боям.

Флагманское судно Зата Арраса очутилось поблизости. Я мог его различить с того места, где стоял. Мы яростно перестреливались. Все ближе и ближе подходили друг к другу суда. У бортов лежали абордажные крючья. Мы готовились к смертному бою с нашим заклятым врагом.

Между огромными кораблями оставалось около трех футов, когда полетел первый абордажный крюк. Как только суда столкнулись, я пробился сквозь ряды солдат и первым вскочил на палубу Зата Арраса. За мной с громкими проклятиями кинулись лучшие бойцы Гелиума. Никто не мог противостоять их бешеному натиску.

Зодангцы были сметены этой бурной волной, и нижняя палуба вскоре очистилась от врагов. Я кинулся наверх, где стоял Зат Аррас.

– Ты мой пленник, Зат Аррас! – крикнул я. – Сдавайся, и тебя ждет пощада!

Минуту он стоял в нерешительности, как бы не зная, принять ли мое предложение или встретить меня с обнаженным мечом. Затем, отбросив оружие, он повернулся и побежал к противоположной стороне палубы.

Прежде чем я смог его настигнуть, он перепрыгнул через перила и ринулся вниз головой в страшную глубину.

Так бесславно закончил свою жизнь Зат Аррас, джед Зоданги!

Грандиозное сражение все продолжалось, причем, к счастью, жрецы и чернокожие не объединили своих сил. Каждый раз, когда корабль перворожденных встречался с кораблем жрецов, завязывался ожесточенный бой, и в этом я видел наше спасение. Где только появлялась возможность сигнализировать нашим судам, я повторял приказ, чтобы все как можно скорее выходили из сферы боя и занимали позицию к югу и юго-западу от сражающихся. Я послал разведчика к зеленым воинам, бьющимся в садах жрецов, с приказом грузиться на транспорт и присоединяться к нам.

Кроме того, командирам судов, занятых битвой с неприятелем, была дана инструкция оттягивать суда к кораблям чернокожих, искусным маневрированием заставлять их вступать в бой друг с другом, а самим спешно отступать к назначенному пункту. Стратегический план был выполнен великолепно, и перед самым закатом солнца я с удовлетворением увидел, что остатки моего могучего флота собрались в двадцати милях к юго-западу от линии все продолжающейся битвы между жрецами и чернокожими.

Я перевел Ксодара на другой корабль и послал его во главе транспортных судов и пяти тысяч кораблей прямо к храму Иссы. Карторис, Кантос Кан и я с остатками нашего флота направились ко входу в Омин.

Наш план состоял в том, чтобы на рассвете следующего дня атаковать храм Иссы одновременно с двух сторон. Тарс Таркас со своими зелеными воинами и Хор Вастус с красными войсками под командованием Ксодара должны были высадиться в садах Иссы или на прилегающей равнине. Между тем Карторис, Кантос Кан и я провели бы наши меньшие силы через подземный проход, находящийся под храмом, который был так хорошо знаком Карторису.

Я теперь знал причину отступления моих десяти кораблей от отверстия Омина. Оказалось, что, когда они подлетали к возвышенности, оттуда как раз поднимался весь флот перворожденных. Вылетело уже двадцать кораблей, и хотя наши вступили в бой, стараясь помешать остальному флоту, но силы были так неравны, что скоро они были вынуждены бежать.

С большой осторожностью под покровом темноты приблизились мы к отверстию. На расстоянии нескольких миль от входа я приказал флоту остановиться и выслал на разведку Карториса на одноместном аэроплане. Через полчаса он вернулся с донесением, что не встретил нигде ни одной сторожевой лодки, а потому мы бесшумно и быстро двинулись к Омину.

У входа в Омин мы снова на минуту задержались, чтобы дать возможность судам занять предназначенные им места, а затем я на флагманском судне быстро опустился в черную пропасть.