– Сюда или в Тисон, – отвечаю я и нехотя выдаю ему последние сведения: – Софи говорит, на моей улице не так давно ей попадался розовый «кадиллак».

Лу выдерживает долгую паузу. Потом наконец кивает.

– Подам машину в розыск, – говорит он и встает.

– Лу?

Он останавливается в дверях и вопросительно смотрит на меня.

«Не будь к ней жесток», – хочется сказать мне. Судя по тому немногому, что я от него услышала, ее жизнь после того, как она выбралась из домашнего ада, стала еще хуже. Я не хочу причинять ей новую боль.

Но если это она, если она виновата… нельзя позволять ей вредить другим.

Всего этого я не умею ему сказать.

– Спасибо, – только и говорю я.

Он кивает и уходит.

А я снова гляжу в потолок. Прямо девочка-раскидайчик. Вверх-вниз… Приходит Дэниель – все чудесно, я преисполнена надежд. Является Лу…

Я вспоминаю слова Джо, сказанные, как теперь кажется, уже много лет назад: надо разобраться со старой раной, и только тогда кто-то сможет помочь мне залечить новые. Вот напустить полицию на младшую сестренку – утяжелит это груз на моих плечах или облегчит?

Хочется скрыться от всего этого, но даже в мире-соборе возникли сложности. Мерзкий Гремучка, сестра в роли злобной волчицы и сбежавший от меня в отчаянии Тоби – вряд ли страна снов принесет мне большое облегчение.

«Да и заслуживаю ли я облегчения?» – спрашиваю я себя. Сейчас можно подумать на свободе: рядом нет Софи и Венди, уговаривающих меня, будто случившееся с Рэйлин – не моя вина.

«Мне нужно чудо, – думаю я. – Или те волшебные прутики, которые так стремился заполучить Тоби…»

Я снова слышу его голос, рассказывающий мне о магии, воплощенной в тех веточках: «Чем они тебе нужнее, тем труднее до них добраться».

Но трудно – не значит невозможно. Это просто значит, что придется потрудиться. Чего я никогда не позволяла себе, так это отступать, когда становится тяжело.

И я закрываю глаза и представляю себе исполинское дерево, ту ветку, на которой прервала свое восхождение, и, уже в дремоте, гадаю, куда меня занесет.

Но сейчас это не так уж важно. Куда бы меня ни забросило, главное, в стране снов я могу двигаться и сама позаботиться о себе.

Оставив Сломанную Девочку за спиной, словно ее никогда и не было.

Если бы все остальное в моей жизни было так же просто наладить.

6

Вернувшись с позднего обеда, Венди обнаружила на автоответчике сообщение от Анжелы.

«Привет, Венди, – начиналось оно, – Джилли просила тебе позвонить. Она спрашивает, не беспокоит ли тебя что-нибудь и не она ли случайно тому причиной. Она была бы рада, если бы ты после работы смогла к ней зайти поговорить».

После паузы Анжела продолжала: «Тебя и вправду что-то беспокоит? Ты знаешь, что я всегда готова выслушать. И говорю это как твоя подруга, а не как социальный работник. – Новая пауза. – А с Джилли поговори, если получится».

Как часто случается, голос Анжелы, записанный аппаратом, звучал иначе, чем в обычной жизни. Сохранял теплоту, но фразы становились резаными и слышался намек на неудобство, которое испытывает человек, обращаясь к машине, а не к живому собеседнику. Впрочем, смысл сообщения от этого не менялся. Джилли почувствовала, что между ними что-то встало.

Что ж, как она могла не почувствовать, когда они, все трое, так близки?

Венди, вздохнув, стерла запись. Она помнила совет Касси обсудить все с Софи и Джилли, но что толку?

– Разговорами тут не поможешь, – сказала она, обращаясь к молчащему телефону.

Единственный способ – встретиться с ними в стране Никогда, где летают пропавшие мальчики, а ее тезка ждет их домой.

«Только я бы не стала сидеть дома, – думала Венди. – Еще чего! Я бы отправилась на поиски приключений. Пусть мальчишки для разнообразия приберут дом и приготовят ужин. А я вручу Питеру Пэну метелку для пыли, брошу на пол передник и – только меня и видели».

И не оглянется даже!

Она поморгала и обвела глазами свой кабинет.

«Не то ли чувствовала и Джилли? – задумалась она. – Непередаваемое чувство полной свободы, нахлынувшее на нее на один волшебный миг, не оно ли манило Джилли в сказочную страну снов?»

Она придвинула к себе пачку невычитанных гранок и, кусая синий карандаш, постаралась сосредоточиться на работе, но мысли все возвращались к пережитому чувству. На одно мгновение сердце ее охватило все и всех, вырвавшись из телесной оболочки. Может быть, так ощущается богоявление, хотя после него Венди только сочувствовала Джилли и поняла, почему, дай ей хоть полшанса, та навсегда скроется в стране снов.

«Если там вот так себя чувствуешь, – думала Венди, – то ничего удивительного, что можно все время туда стремиться и не думать о возвращении».

Она попробовала последовать наставлениям Кас-си – поглядеть на мир вскользь и высмотреть в нем истончившуюся границу, – но добилась только того, что стала пропускать опечатки, и страницу пришлось перечитывать заново.

Манидо-аки

В эти каньоны среди красных скал утро приходит так же, как во всякое другое место. Сегодня оно выплыло из-за горизонта большим желтым солнечным шаром. Первый луч касается моих век – и готово. Я уже не сплю. Еще немножко лежу, вспоминая чувство, оставшееся после сна, и гадая, на самом ли деле я нужен Касси, или она просто по мне соскучилась. Потом я встаю.

Оставляю Джека Вертопраха и Бо спать у костра, а сам отхожу за скалу и, глядя, как солнечные блики играют на красных капюшонах каменных монахов, облегчаюсь. Уже собираюсь уходить, когда над ухом кто-то хихикает.

Оглянувшись, вижу крошечное существо, словно спрыгнувшее с одного из холстов Джилли: городская фея, но вполне освоившаяся в здешних глухих местах. Сидит себе на камешке: ростом не больше фута, отлично сложена, личико сердечком и встопорщенные розовые волосенки. Фиалковые глазки в тон лиловой блузке, которую она выпустила поверх короткой черной юбочки. На ногах черные туфельки на платформе несусветной высоты.

– Что смешного? – ворчу я, застегивая молнию.

– Ты такой большущий, – отзывается она.

Вот о чем никогда не пишут в книгах сказок: мы – самая озабоченная в этом отношении компания, какую вы когда-либо видели. Что псовые вроде Вертопраха и Рейнарда всегда на изготовку, что эльфы-панки, – все только и думают о постельных танцах. В стране снов эти позывы дают нам силу. По-моему, это какое-то свойство воздуха. Сам я выбрал одну женщину и держусь ее, а не шныряю по всем постелям, как иные из моих родичей, но зато, возвращаясь из манидо-аки, первым делом хватаю в охапку свою единственную любовь и мчусь с ней в спальню.