— Ксения, вы знаете, что это такое? — Ташковский, задыхаясь, догнал ее. Его лицо было красным от напряжения, но глаза возбужденно блестели.

— Что? — Она остановилась, радуясь минутной передышке, и вытерла пот со лба рукавом. — Оползень?

— Здесь прогремел взрыв, который мы видели с берега, — произнес торжественно писатель. — Значит, наши где-то поблизости. Думаю, тут рядом должна быть воронка… — Он огляделся по сторонам. — Ага, вон она…

Он потянул ее за руку.

— Постойте, — Ксения почувствовала, как тошнота подступает к горлу. — Но ведь наши могли здесь взорваться? Может, Зайнулла специально вывел их на это место? Мы ведь не слышали стрельбу?

Ташковский остановился как вкопанный и растерянно огляделся по сторонам.

— Я как-то об этом не подумал.

— К тому же здесь могут быть другие фугасы, — сказала, подходя к ним, Анюта.

— Сами по себе фугасы безопасны, — торопливо успокоил их Ташковский, — я где-то читал, что они приводятся в действие подрывниками…

— Нам от этого не легче. — Анюта хмуро посмотрела на него. — Давайте убираться отсюда, да поживее!

— Но куда? — Ксения развела руками. — Нам эти завалы за день не пройти, а уже темнеет…

— Я ведь говорил, что вы поступаете неосмотрительно, — проворчал Ташковский. — Честно сказать, я не представлял, что здесь можно заблудиться. И самое печальное, что ребята не поймут, куда мы подевались, и бросятся нас искать.

— Да, я признаю, что мы поступили крайне опрометчиво, — вздохнула Ксения. — Но теперь ничего не остается, как переждать ночь в этом кошмаре.

Возможно, мы не успеем взлететь на воздух до утра.

— А я представляю, как нам завтра попадет. Я знаю Костина. Он не позволит нам уйти от наказания, — усмехнулась Анюта — Я готова стерпеть даже кнутом по спине, — сказала Ксения сквозь зубы, — лишь бы они были живы. Остальное приложится.

Компания остановилась на краю воронки. Их поразила даже не ее глубина, а то, что рядом сохранилось дерево. Оно стояло чуть наклонившись, скорбно вздев к небу сучья без единого листика, с ободранной корой.

— Смотрите, девочки, — Ташковский улыбнулся, — мне кажется, дерево чем-то похоже на нас. Буря пронеслась, землетрясение, взрыв рванул, а оно стоит и хоть бы хны. Это, я вам скажу, — наша порода!

Он подошел к дереву и попытался обхватить его руками, но оно вдруг стало крениться набок.

— Артур! Назад! — закричали в голос Анюта и Ксения. Писатель уже успел отскочить в сторону, но поскользнулся и поехал вместе с землей вниз по склону. Дерево же продолжало клониться вниз. Обнаженные корни ломались, как спички, и вырывались из почвы. Наконец оно упало, выворотив корнями тонкий пласт земли и несколько камней.

Возможно, дерево так и осталось бы лежать, нависнув над воронкой своей изувеченной кроной. Но потревоженная Ташковским почва продолжала ползти вниз, захватывая новые и новые участки склона. И дерево, неожиданно превратившись в ужасный таран, пошло прямо на Ташковского.

Женщины кричали не переставая. Артур, услышав шум и треск, оглянулся. Ноги застревали в рыхлой почве, и он не успел увернуться. Рванувшись вбок, Ташковский упал и скрылся среди камней.

Забыв обо всем, Ксения бросилась к нему. Дерево в этот момент настигло их обоих, и ветвь ударила ее по голове.

Анюта видела, как Ксения зашаталась, схватилась руками за голову и повалилась навзничь. А дерево, треща ветвями и сучьями, рухнуло на нее.

Ксения почувствовала страшную боль в нотах.

Весь мир завертелся вокруг нее огненным колесом.

Потом все звуки, набатом гудящие в голове, стихли, огненное колесо превратилось в красное, потом в серое… Густая черная пелена накрыла ее. Женщине показалось, что она со страшным свистом летит куда-то вниз. Словно огромные створки дверей разошлись и вновь захлопнулись за ней… И все исчезло…

В первый момент Ташковский тоже не понял, что произошло. Он слышал крики Анюты и Ксении. И в то же мгновение его бросило на землю и понесло куда-то вниз со страшной силой. Он не сразу пришел в себя после падения. Его привели в чувство крики. Он ясно различал голос Анюты.

Рядом Ташковский увидел груду камней и кучу изломанных, перепутавшихся сучьев.

— Ксения! Артур! — надрывалась откуда-то сверху Анюта. — Вы живы?

Он откликнулся.

— Артур, посмотрите, где Ксения? — закричала опять Анюта.

— С вами все в порядке? — спросил сверху мужской голос. И он узнал голос Костина.

— Жив! Жив! Я жив! — закричал он ликующе. — А что у вас?

— Все в порядке! — ответил теперь уже Максим.

И требовательно спросил:

— Вы видите Ксению?

— Нет, но… — Ташковский осекся. Прямо перед глазами из-под кучи ветвей и камней виднелась нога Ксении в изодранных джинсах. Она была в крови.

— Здесь она, здесь. — Артур бросился к дереву.

Забыв о боли в руках, он тщетно пытался поднять ствол, под которым лежало неподвижное женское тело. Но его сил было недостаточно. И наверное, впервые за многие годы Артур Ташковский заплакал навзрыд.

Вниз по склону бежали люди. Его мягко отстранили и усадили на камень. Ташковский слышал громкое дыхание, какие-то команды, треск сучьев, возбужденные возгласы.

Наконец кто-то радостно закричал:

— Жива! Жива! Дышит!

И тогда закоренелый атеист, циник и эгоист Артур Ташковский осенил вдруг себя крестом и прошептал разбитыми при падении губами:

— Слава Тебе, Всевышний, за доброту Твою и участие! За спасение и милосердие!

Он проводил взглядом высокую мужскую фигуру. Максим Богуш поднимался вверх по склону с Ксенией на руках. И подумал, что война для Ксении закончилась. Но закончилась ли она для него самого и для тех, кто стоял сейчас на краю воронки и смотрел, как поднимается наверх Максим со своей самой дорогой для него ношей на руках? И губы непроизвольно прошептали:

— Аминь!

Максим сидел на ступеньках крыльца и смотрел на огромную кучу березовых дров. Он их рубил с самого утра, но все равно оставалось несколько чурок, которыми он решил заняться завтра. Весь день стояла невыносимая, необычная для мая жара. Мать вздыхала и охала. Соседки наперебой предсказывали засуху, и она беспокоилась, что Максим опять уедет и не успеет починить электронасос, единственный помощник при поливе огорода.

Впрочем, сын его и не собирался чинить. Проще было съездить в Красноярск и купить новый. Только все руки не доходили…

Благодаря стараниям Верьясова Максиму вернули документы и деньги, которые он оставил в сейфе генерала Катаева. Правда, пришлось писать объяснительные и отвечать на дотошные вопросы хмурого человека в сером пиджаке с прямыми плечами.