Он нашел Кинси в кафе. Бэнкс купил в буфете две чашки кофе, два батончика «Кит-Кэт» и сел за его столик.

— Ну что еще? — спросил Стюарт. — Я считал, вы мне поверили.

— Конечно же поверил, — успокоил его Бэнкс. — По крайней мере тому, что ты не убивал Хейли Дэниэлс.

— Тогда в чем дело?

— Еще несколько вопросов — только и всего.

— В три часа у меня лекция.

— Не волнуйся. Мы закончим намного раньше. Так что давай приступим.

— Ну давайте, — согласился Стюарт и полез в карман за сигаретами.

— Есть некоторые неясности в отношении той ночи, когда ты пошел вслед за Хейли в Лабиринт.

— Я не вслед за ней пошел.

— Но пошел. Ты знал, что она там. Пошел подсматривать.

Сигаретный дым обволакивал Бэнкса, и ему снова смертельно захотелось курить. Возможно, из-за стресса, вызванного зрелищем распластанного на прозекторском столе тела Темплтона. Усилием воли он подавил это желание, и оно отступило.

— Я вовсе не шпионил за ней! — вышел из себя Стюарт и тут же украдкой оглянулся: боялся, что услышат. — Я не извращенец. Я ведь говорил вам, что хотел посмотреть, куда она пойдет.

— Как ты думаешь, она собиралась с кем-то встретиться?

— Нет. Что бы я ни думал о Хейли, я не считаю ее способной по-быстрому трахнуться в темной аллее. Нет, она пошла туда, только чтобы пописать. Если она и собиралась с кем-то встретиться, то позже и не в Лабиринте.

Бэнкс мял в пальцах серебристую обертку от «Кит-Кэта»:

— Ты не заметил, в тот вечер или раньше Хейли не выглядела озабоченной?

— Вроде бы нет. Вы уже спрашивали меня об этом. А может, это был другой офицер… Нет, ничего ее не беспокоило. Хейли была веселушкой-хохотушкой. Я никогда не видел ее встревоженной.

— А злой?

— Она была вспыльчивой, и язычок у нее был острый как бритва. Но чтобы ее разозлить, надо было здорово постараться.

— Но в «Фонтане» она ведь все-таки вышла из себя, верно? И Джейми Мёрдоку досталось…

— Да, немного погорячилась. Она несколько раз обозвала его: «слабак», «тупица», еще как-то…

— Как он к этому отнесся?

— Ну как можно отнестись к тому, что тебя так приласкали? Особенно счастлив он не был.

— А мне он сказал, что пропустил мимо ушей.

— Ну да, а что ему оставалось? Он же не хотел давать вам повод думать, что у него был мотив отомстить Хейли.

— Серьезно? Неужто он так разозлился?

— Не знаю. По-моему, больше смутился. И сразу попросил нас на выход.

— А между ними что-нибудь было, между Хейли и Джейми?

— Да что вы! Джейми — типичный неудачник. Из колледжа он вылетел, все вечера подряд торчит в этом задрипанном пабе, половину времени работает задаром, а его хозяин греет задницу во Флориде.

— А не заметил ли ты в тот вечер в каком-нибудь из пабов — в особенности в «Фонтане» — мужчину, уделявшего Хейли особое внимание?

— Мужчины смотрели на нее, конечно, а что в этом странного? Но ничего особенного, все как обычно. И, как я уже говорил, мы были последними, кто выходил из «Фонтана».

— Так, ну ладно, Стюарт. Давай еще раз поговорим о Лабиринте.

Стюарт нервно заерзал на стуле:

— Это так необходимо?

— Это важно. — Бэнкс жестом указал на второй «Кит-Кэт», лежавший на столе. — Хочешь?

Стюарт отрицательно потряс головой. Бэнкс развернул батончик и откусил. Заговорившись с парнем, он на время позабыл о голоде.

— Я не могу успокоиться, — поморщился Стюарт. — После нашего последнего разговора я все думал и думал и теперь уверен, что слышал, как это произошло. Я мог бы помешать, если бы хоть что-нибудь предпринял. Надо было поднять шум, начать колотить крышкой урны по стене… придумать что-нибудь… Но я ничего не сделал. Перепугался и сбежал, а в результате Хейли погибла.

— Кто знает? Перестань изводить себя, — попытался успокоить его Бэнкс. — Мне интересно, что ты там слышал.

— Я же вам уже рассказывал.

— Да, но ты сказал тогда, что услышал какую-то музыку, обрывок песни — как будто из проходящей машины. Музыка была в стиле рэп, а мелодия тебе знакома. Ты не мог вспомнить название этой песни. Может, все-таки тебе удалось?

— А, да. После нашего разговора я много раз прокручивал эту мелодию в памяти… Мне кажется, это была песенка «Ты сексуальная, и ты об этом знаешь». Вы, наверное…

— Я знаю эту песню, — успокоил его Бэнкс. — А ты уверен, что слышал именно ее?

Если даже Стюарта и удивила осведомленность Бэнкса, он постарался не показать этого.

— Да, уверен, — подтвердил он. — У меня есть диск, но я его редко слушаю.

— И отчетливо помнишь, что слышал ее примерно в то же время, что и те подозрительные звуки?

— Да. А в чем дело? Это что-то значит?

— Возможно, — пожал плечами Бэнкс, посмотрев на часы. — Ты уже опаздываешь на лекцию. — Спасибо, что уделил мне время.

— Так это все?

— Да. — Бэнкс допил кофе, смял обертку «Кит-Кэта», бросил ее в пепельницу и вышел из кафе, размышляя о том, что ему подбросили очередную загадку: что означает тот факт, что и Стюарт Кинси, и Кевин Темплтон слышали одну и ту же мелодию, но в разные ночи.

Стемнело неожиданно быстро. Энни так задумалась, что была немало изумлена, обнаружив себя идущей по набережной. Повсюду зажглись красные и желтые портовые огни, создававшие в вечернем тумане неясное сияние. Они отражались в воде узких каналов, раскачивались на волнах. Рыболовные суда оказались из-за отлива на берегу, завалились набок, накренив мачты. Тусклая луна, только что вылезшая из моря, слабо светила сквозь густые клочья висящего над водой тумана. Воздух был пропитан запахами соли и несвежей рыбы. Становилось прохладно, и Энни мысленно похвалила себя за то, что надела шерстяное пальто и плотно охватывающую шею шаль из пашмины.[30]

Она шла по набережной вдоль линии перил. Магазины по другую сторону улицы уже закрылись, светились лишь окна нескольких пабов и закусочных, в которых еще предлагали посетителям жареную рыбу с картошкой. Запахи уксуса и горелого жира смешались с портовыми запахами. Компания готов, одетых во все черное, с набеленными лицами, сигаретами в зубах тусовалась возле ангаров, рядом с «Центром Дракулы». Сезон отпусков наступит еще не скоро, однако несколько парочек туристов уже прогуливались, держась за руки, по набережной. В аркаде развлечений жизнь била ключом, и Энни с трудом поборола искушение пойти туда, чтобы оставить несколько монет в копилках одноруких бандитов.