За деревянными стенами Михайловского укрепления находилось около 500 солдат при 8 орудиях. В ночь с 21 на 22 марта 1840 г. несколько тысяч горцев атаковали укрепление. Завязался упорный рукопашный бой уже внутри территории укрепления. Перевес был явно на стороне горцев, а силы русских быстро таяли. Горцы захватывали одно помещение за другим и были совсем близко к пороховому складу. Тогда Архип Осипов крикнул своим товарищам: «Пора, братцы! Кто останется жив, помни мое дело!» С горящим факелом он вбежал в пороховой погреб, и сразу раздался страшный взрыв. Погибло немало горцев, но победа все равно осталась за ними. Несколько десятков раненых попали в плен. Исход Кавказской войны известен.

Подвиг Архипа Осипова, рядового Тенгинского пехотного полка.

В 1840 г. Архипу Осипову было около 40 лет. Какая жизнь ждала его после рекрутчины? Из 5 миллионов русских рекрутов, призванных на воинскую службу за все время существования рекрутской повинности (1699—1873), 3 млн погибли в бесконечных войнах. Многие заканчивали жизнь на мелких должностях или в благотворительных учреждениях для калек. Архипу Осипову было нечего терять в этой жизни, а в памяти людей, в истории края, страны он остался. Один миг, вспышка взрыва – и вечная память. В 1876 г. по повелению Александра II Архипу Осипову установили памятник – чугунный крест ажурного литья.

Вместо станицы Вулинской возник населенный пункт Архипо-Осиповка, в котором функционирует одноименный санаторий. А местные жители называют свои замечательно красивые места ласково – Архипка.

«Затягивать на продолжительное время войну, умножать затруднения, иметь всегда достаточные армии в резерве. Этим можно совершенно спутать ту систему войны, которой держится Наполеон, заставить отказаться от первоначальных своих планов и привести к разрушению его войска вследствие недостатка продовольствия или невозможности получать подкрепления, или вынудить к ложным операциям, которые будут для него гибельны. Это единственно возможный образ действия, которому должно следовать наше правительство в таких затруднительных и важных обстоятельствах». Это писал русский разведчик, полковник Александр Иванович Чернышев из Парижа за полгода до нападения Великой армии Наполеона на Россию. Намеченная в этом письме стратегия борьбы с французским нашествием была блестяще реализована благодаря выдержке и умению брать на себя ответственность Михаила Богдановича Барклая-де-Толли и Михаила Илларионовича Кутузова.

Александр Иванович Чернышев родился в самом конце 1785 г. в Москве. С февраля 1810 г. он находился при Наполеоне в качестве адъютанта Александра I. Фактически он был офицером для связи и трижды доставлял письма Александра Наполеону и трижды привозил послания французского императора «брату Александру» в Петербург. Следует учесть, что в январе 1810 г. военным министром назначили М. Б. Барклая-де-Толли, по инициативе которого летом 1810 г. была организована военная разведка.

Флигель-адъютант Александр Чернышев обладал красивой, благородной внешностью, имел успех у дам парижского светского общества, получил прозвище «северный ловелас». Французская полиция ходила по пятам светского льва, который ухитрялся почти ежедневно встречаться со своими агентами – офицерами и чиновниками французского военного министерства. С августа 1810 г. по февраль 1812 г. только в адрес военного министра Чернышев направил 11 донесений общим объемом 370 листов. Это были не только копии карт целого ряда западноевропейских городов и их окрестностей с имеющимися укреплениями, которые поступали от секретаря топографической канцелярии, но и чертежи новых транспортных повозок, появившиеся во французской армии.[89]

Полковник Чернышев проводил огромную аналитическую работу. Он внимательно слушал Наполеона, с которым имел беседы в связи с отправлением своих обязанностей адъютанта Александра I. Он был вхож в кабинеты многих сановников и видных государственных деятелей. Его привечали сестры Наполеона королева Неаполитанская и принцесса Полина Боргезе, любовником которой, как считали, он был. Всю информацию молодой полковник обдумывал и на многих десятках листов пересылал императору.

8 (20) февраля 1812 г. русский разведчик Александр Иванович Чернышев доложил в Петербург: «Война неотвратима и не замедлит разразиться». Ему удалось раздобыть подробную сводку о составе и расположении французских войск к 15 февраля 1812 г. (на 44 листах). Чернышев предполагал, что первый эшелон армии вторжения может составлять 350—400 тысяч человек, что было существенно больше имеющихся у России войск и делало наиболее оправданным стратегическое отступление. К моменту вторжения в Россию французских войск оказалось еще больше.

Чернышев оказал своему Отечеству еще одну важную услугу. В беседах с французским маршалом Бернадотом, который вскоре стал шведским королем Карлом XIV, Чернышев получил твердые заверения в том, что Швеция ни при каких обстоятельствах не будет воевать с Россией. Война 1808—1809 гг. (до Бернадота) была проиграна Швецией и стала последней войной между нашими странами. Чернышев ездил и в Стокгольм. Бернадот свое обещание сдержал. Нельзя не вспомнить, что осенью 1941 г. советский разведчик в Японии Рихард Зорге сообщил важную информацию о том, что Япония не нападет на Советский Союз, что позволило значительное число дивизий перебросить под Москву и выиграть Московскую битву.

Наполеон не знал, что делать с подозрительно активным адъютантом русского императора. Прямых улик полиция предоставить не могла. С очередным письмом Чернышев был отослан в Петербург, а сразу после его отъезда полиция смогла схватить одного из агентов Чернышева, и «шпионский скандал» использовал Наполеон для оправдания нападения на Россию.

По возвращении в Россию А. И. Чернышев стал графом и генерал-адъютантом. Участвовал в Отечественной войне 1812 г. и в заграничных походах русской армии 1813—1814 гг. С 1815 г. находился в свите царя. В 1821 г. командовал кавалерийской дивизией, а затем был председателем комитета по устройству Донского казачьего войска. В 1826 г. Чернышев состоял членом следственной комиссии по делу декабристов, где, по-видимому, пригодилось его знание реальностей тайной, нелегальной деятельности. В 1832—1852 гг. он был военным министром, в 1848—1856 гг. являлся председателем Государственного совета. Умер А. И. Чернышев в 1857 г., находясь в Италии.

Стоит добавить, что полковник А. И. Чернышев был не единственным источником информации для российского руководства накануне решительного противоборства с Наполеоном. С русскими давно сотрудничал министр иностранных дел Талейран, который раньше всех во Франции понял, что корсиканец зашел слишком далеко и непременно свернет себе шею.

«Граф походил на обезьяну в мундире. В нем не было ничего стройного, большая мясистая голова с толстыми ушами была всегда наклонена в сторону», – описывал один из современников внешность Алексея Андреевича Аракчеева (1769—1834). В отечественной истории Аракчеев стоит в ряду наиболее одиозных фигур, мимо которых трудно пройти.