– Врешь?

– Я? Да ты первая бы заметила. Мы же с тобой двадцать четыре на семь уже три года.

– Ну, не то чтобы и двадцать четыре…

– Но все же.

Я улыбнулась:

– Пожалуй. Но когда мы сбежали из Полиса, ты еще мучился. Помнишь, как мы всю ночь прятались по переулкам и ты опять ставил эти свои щиты? Мы же еле улизнули, а ты тащил за собой эти экраны всю дорогу, и ни один Пустой нас не заметил… Ты же до руин еле дошел. Свалился потом и лежал целый день, еле закрыл нас от патруля…

– А потом стало лучше.

– Кажется…

– Слушай, какая ты подозрительная!

– Не ждать подвоха – витать в облаках.

– Тревогами изводиться тоже вредно. Не волнуйся, Тесса, я еще и тебя переживу.

– Ну вот еще. Умрем в один день.

– Как в сказке? Оптимистично. Что за вечная гонка за конечными точками? Почему нельзя жить настоящим?

– Точно. Важен процесс, а не результат.

Я помолчала, машинально поглаживая волосы Ниила.

– Что, если у тебя все правда прижилось само? Спаялось без цирконита? И у тебя теперь суперновый мозг…

Ниил усмехнулся:

– Это все ты.

– Я?

– Ты мой цирконит. И мой «последний процент».

Он подался ко мне и тихонько коснулся своим носом моего.

– Конечно-конечно. Волшебная сила любви.

Ниил поморщился:

– Где ты набралась этого сарказма?

Я усмехнулась:

– Училась у лучших. А знаешь… – добавила я, уже посерьезнев, – я так осуждала Овию за то, что с ней делал Ганн… Я же считала, что, если мой собственный парень поднимет на меня руку хоть раз… уйду сразу. Без разговоров.

– О нет, Тесса, не напоминай. – Ниил зажмурился и в притворном ужасе закрыл лицо руками.

– А ты меня чуть не прикончил. И что я? «Ничего страшного», – передразнила я сама себя.

Ниил отнял руки от лица:

– Жалеешь?

Я потянулась к нему и поцеловала:

– Ни секунды. Как я и сказала, я за тобой присматриваю.

Ниил, все еще виновато жмурясь, помотал головой:

– Девки такие дуры…

– И не говори.

Солнце заходило прямо между высоток с края Циона, и я засмотрелась на то, как сверкают золотом шпили.

– Скучаешь? – спросил Ниил.

Я повела плечом:

– Сначала скучала. Помнишь, я просыпалась от кошмаров? Проверяла комм. А его не было… У меня как руку отрезали.

– Хочешь, достану тебе комм? Придется его, конечно, перепрошить, отрубить вызовы… Я с коммами на «вы», обычно к ли’Марру гонял… Это ведь ционская разработка. Там все по-другому.

– Вот еще. Не надо мне никакого комма.

– Значит, и по баллам не скучаешь?

– Господи, Ниил, ты можешь себе представить, на какую хренотень я тратила свою жизнь?

– Ты так говоришь, потому что ты больше не в Ционе. Если бы тебе пришлось вернуться, ты бы снова побежала за баллами как миленькая.

– Ниил!

– А что? Неправда?

– Я не в Ционе. И обратно не хочу.

– Значит, патрули тебя все-таки не бесят?

– Обожаю их! Особенно внеочередные. Благодаря им мы с тобой в руинах всегда вместе…

– Конечно. Все дело в патрулях.

– А ты думал?

Я обняла Ниила покрепче и снова уставилась на солнце, которое спускалось между высоток.

– Вообще такая глупость… Я так мечтала жить в небесных апартаментах, и что теперь?

– Погоди, так ты все-таки жалеешь?

– Если бы прошлая я увидела себя сейчас… «Ты же пустила свою жизнь под откос!» – передразнила я.

– Все, завтра ночуем в Золотом квартале, – рассмеялся Ниил. – Роскошь и все такое. А то вдруг ты не шутишь?

– Так я и не шучу. Я же облажалась. Все эти штрафы, обнуление… Но знаешь что? Не нужны мне были эти небесные апартаменты. Ну пожила бы я там месяц, а дальше что? Я никогда бы не накопила столько, чтобы прожить там всю жизнь. И что? Я бы просто злилась. Жила бы снова в тесной комнатке и злилась…

– Правильно. Поэтому сейчас ты живешь где захочешь. Для тебя, принцесса, все руины.

– Вся Арционна.

Улыбка быстро сползла с моего лица. Ниил сжал мою руку.

– Ну что такое?

– Все же скучаю, – призналась я.

– По Циону?

– Нет. По маме. Я же толком и не поверила, что она умерла. Все это было так странно… А потом вышло, что я была права. Или нет? Я так и не поняла, была ли в той Новой мама. Вроде бы была. Или уже нет? Или все же какая-то ее часть была?

– Ну какая-то часть была. Сознанию ведь много места не нужно.

– Но как это все происходит в Новых? Как? Я так и не разобралась. Там же столько всего. Не только просто сознание. Память, личность – как это все устроено?

– Пока сама такой не станешь, не узнаешь.

– Нет, спасибо. Как-то не хочется. Представить, что вместо моего тела останется одна клеточка… – Меня передернуло.

– Тело – это просто тело.

– Наверное. Но мне мое нравится.

Ниил наклонился ко мне и очень тихо шепнул прямо на ухо:

– Мне тоже.

Я не сдержала улыбки.

– Но и не только, – добавил Ниил. – В тебе, знаешь, прекрасно все.

– Ах, ну конечно.

– А что, я не прав?

– Прав на все сто процентов, – легко кивнула я.

Потом я снова взглянула на Цион и посерьезнела.

– А еще эта мамина фотография, – помолчав, вспомнила я. – Она же так и осталась у ла’Суры. Наверное, повесила у себя в гостиной… Да ла’Сура знать маму не знала! Просто собирала себе семью как коллекцию…

Ниил приобнял меня.

– И по Риине я тоже скучаю, – призналась я. – И по Овии. Знаешь, я даже по ли’Бронаху скучаю. Он ведь оказался совсем не такой сволочью…

Ниил пожал плечами:

– Стопроцентных сволочей не бывает.

– Ага. Бывают девяностодевятипроцентные. Но если честно… Он такое сделал… Найти цирконит, отправить маму в Полис… Вряд ли он не понимал, чем рискует…

Ниил не ответил, только сидел рядом, держа мою руку в своей, и я чувствовала его тепло.

Когда от солнца между высотками осталась лишь четвертинка, я вздохнула.

– Как странно снова и снова видеть Цион. Ничего не изменилось. Стена там же. Тетра, наверное, там же. И Новые с Полисом там же…

– И ничего мы с тобой не изменили, – в тон мне отозвался Ниил.

– А ты хотел бы?

– Может, и хотел бы. А толку? Что мы можем? Мы два обычных человека, которые пытаются быть счастливыми.

Солнце исчезло, и руины тут же стало затягивать тьмой. Ниил встал и протянул мне руку. Я улыбнулась:

– А я уже счастлива.