– Да, Джим, это – я, твой дядя Эдгар, но я живой, можешь меня потрогать.

– Но как же, сэр, мы ведь видели, что вас убили! – не унимался Тони.

– Нет, Тони, – покачал головой Эдгар Форсайт, он же – Пятьдесят Второй, глава «отдела «Р». – Вы видели мое разбитое лицо, а уходя, слышали выстрел, правильно?

Джим с Тони переглянулись.

– Так… и было.

– Да вы присаживайтесь, ребята. Джон, принеси им крепкого кофе – это их взбодрит.

Напарники неловко, словно ватные игрушки, опустились на стулья, а хозяин кабинета присел на краешек стола и продолжил рассказ:

– А потом вы видели, как с черного хода здания гауптвахты вынесли окровавленный мешок, в котором угадывалось тело, и, разумеется, решили, что это я и есть.

– А разве это были не вы, дядя? – задал Джим глупый вопрос.

– Нет, это было вовсе не тело, а муляж.

– Но для чего нужна была эта чудовищная мистификация, сэр? – спросил Тони, в его голосе слышалось негодование. – Из-за вашей смерти… то есть из-за вашей как бы смерти мы с Джимом попали служить в эту дыру – на Ниланд! Нас заставили подписать пятилетний контракт, до конца которого дослуживают только единицы! А ведь вы обещали нам… – Тони взмахнул длинными руками, словно собирался взлететь. – Вы обещали нам тепленькие места в тыловой службе!

Появился Джон с подносом и подал гостям кофе, те стали жадно пить, чтобы хоть как-то ухватиться за ускользавшую реальность. Оба не могли отойти от потрясения.

– Я понимаю ваши чувства, но все случилось неожиданно – появились нехорошие люди, которые захотели ликвидировать несколько человек из службы и подмять под себя весь отдел. Пришлось сыграть в эту смерть – благодаря этому я остался жив и руковожу отделом, а те, кто «оставались живыми», погибли. Я хотел помочь вам со всей искренностью, – Эдгар Форсайт прижал руку к груди, он всегда так делал, когда говорил неправду. На самом деле с самого начала этим двум парнишкам предстояло сыграть роль «свидетелей его смерти». Они «видели», как он умер, они грустили без фальши, и те, кто за ними следил, уверились в смерти Эдгара Форсайта.

– С другой стороны, эти испытания помогли вам стать настоящими мужчинами и отличными солдатами. И раз мы заговорили начистоту, Джим, я хотел бы тебе признаться кое в чем еще…

– В чем же, дядя? – Джим только начал приходить в себя.

– Дело в том, что я тебе не родной дядя… – Форсайт сделал паузу, дозируя информацию. – А если сказать точнее, то вовсе никакой не дядя…

– Сэр! – Тони было так жалко своего друга, что захотелось дать этому вернувшемуся из небытия «недяде» по физиономии. – Сэр, но вы хотя бы гуманоид?

– Мне понятен твой сарказм, Тони, и твоя обида за товарища. – Форсайт вздохнул, как бы соболезнуя обоим. – Я был резидентом в Сан-Лоисе, а отец Джима – моим агентом. Он отлично работал, но засветился, и его ликвидировали – грузовик врезался в машину, когда родители Джима возвращались с праздника.

– Но сэр! – воскликнул Джим со слезами на глазах. – Почему же моя мать считает вас своим родным братом?

– Бедная Луиза, она два месяца была между жизнью и смертью, потом – почти полная амнезия. Чтобы как-то поддержать ее, поддержать семью моего погибшего агента, я назвался ее братом – это было несложно, к тому времени родных у нее не осталось. Так я и стал твоим дядей, Джим, и, надеюсь, неплохо справлялся с этой ролью.

Они помолчали. Джим вспоминал веселого и щедрого дядю Эдгара, который был рядом с малых лет, а Форсайт припомнил, как «сливал» информацию через двойного агента, пытаясь убедить противника, что Луиза Симмонс для них опасна. Она должна была сыграть роль живца, а после ее ликвидации отдел получил бы ниточки к агентурной сети врага.

Форсайт снова вздохнул.

– Думаю, твоей матери мы ничего не скажем, как ты считаешь, Джим?

– О чем, сэр?

– О том, что я жив.

– Но она не знает, что вы умирали. – Впервые Джим заулыбался, а на лице Пятьдесят Второго появилось выражение легкого недоумения.

– Что ж, – сказал он наконец. – Тем лучше. Ну, раз все родственные связи досконально выяснены, поговорим о делах.

Пятьдесят Второй обошел стол и сел в кресло, теперь он выглядел настоящим начальником.

– Вы сделали большое дело – сумели вывезти добытую Линдой информацию. Там много такого, что поможет нам хоть в чем-то приблизиться по возможностям к нашим врагам.

– Вы о мятежниках генерала Тильзера говорите? – уточнил Тони.

– И да и нет. Пока у вас нет соответствующего допуска, будем считать их мятежниками сумасшедшего генерала, однако настоящая правда намного страшнее…

Форсайт сделал паузу.

– Сэр, кое-что нам рассказывал полковник Мартель…

– Что же конкретно?

– Ну, якобы инопланетяне хотят нас завоевать.

Джим с Тони захихикали, Пятьдесят Второй и его помощник их поддержали, однако все четверо почувствовали фальшь этого веселья.

– Мы наметили провести одну операцию, целью ее будет ликвидация среднего звена нашего многогранного противника. Для этого вы пройдете новый курс обучения, намного более… – Форсайт замолчал, подбирая подходящее слово. – Намного более емкий и более трудный. Скажу больше – вы получите такие возможности, о которых не смеет и мечтать обычный человек, вам будет по плечу решение очень многих задач, которые перед нами стоят.

– У меня проблема с ногой, сэр, пулевая рана не заживает, – пожаловался Тони.

– Это не проблема, уже сегодня ты будешь здоров. Так что с завтрашнего дня приступайте к занятиям, у вас будет много работы и, разумеется, – Форсайт улыбнулся, – много денег! Вы переходите в новую тарифную сетку.

Пятьдесят Второй встал, давая понять, что аудиенция закончена, – дел у него действительно было невпроворот.

Джим с Тони поднялись тоже, поставили на поднос опустевшие чашки, попрощались и пошли за Джоном, но на пороге Тони остановился.

– Последний вопрос, сэр.

– Слушаю тебя.

– Это среднее звено противника, которое мы должны будем уничтожить, – это вообще кто?

– Разумеется, генерал Тильзер собственной персоной.

Джон подтолкнул Джима и закрыл дверь. Шутка это была или правда, приятелям еще только предстояло узнать.