Пикнула система связи с ищейкой, что в комнате Де Карта обнаружено движение. Галиани, активировав экран камер, перевел их на передачу данных в прямом эфире. Даже, если командор обнаружит передатчик, он успеет зафиксировать девушку.

Целующаяся парочка вышла из ванной, обмотанная только одним полотенцем на двоих. Кажется, они забыли обо всем на свете. Девушка была к окну спиной, но руки командора, что блуждали по ее телу, было видно хорошо, как и черные линии проявляющейся брони.

Галиани судорожно сглотнул. Парная, эта девушка его парная. Выбранная, не только командором, но и его броней. Таких стражи не отпускают, таких стражи холят и лелеют, за них убивают…

Девушка повернулась в руках командора лицом к окну. Придерживая полотенце одной рукой, второй она зарылась пальцами в волосы командора и, закидывая голову назад, подставляла под жаркие поцелуи шею и плечи. Де Карт склонился к своей избранной и небольшими шагами, приближаясь вместе с ней к кровати, не выпускал ее из своих объятий.

Галиани обрадовался, что у него есть зрительный контакт, но вот отключать ищейку не торопился. Гибкое тело в руках командора возбуждало и притягивало взгляд, он плотоядно облизнулся, видя, как руки мужчины ласкают податливое тело. Полотенце опускалось все ниже, оголяя девичью грудь. Неожиданно командор поднял взгляд, и он полоснул по экрану голубой вспышкой. Связь с ищейкой пропала.

Галиани замер и даже дышать перестал. Было ощущение, что сквозь ищейку командор пронзит и его самого своими энерголезвиями. Но проходила, минута вторая, а сердце по- прежнему стучало в груди Галиани, а сам он был цел и невредим. Активировав записанный файл, мужчина отправил его адмиралу. Руки тряслись после увиденного, и файл не прикреплялся с первого раза. Но наконец, ему удалось все отправить, и Галиани с нервным смешком выдохнул. Ему срочно надо валить отсюда и писать заявление об отставке.

Вмешательство в такое черные не простят. Говорили, тех, кто смотрел на парных, стражи убивали, медленно кромсая по кускам, живьем сдирая кожу. Галиани думал, это страшилки, чтобы поддерживать имидж черных стражей, но сейчас, увидев сверкающий взгляд командора, поверил в каждое слово. Если белые задумали навредить этой девушке, то Галиани не выжить в этих разборках.

Он уже хотел включить автопилот и направить аэрофлай к дому представительства, как дверцы машины открылись одновременно с двух сторон и людей в машине прибавилось.

Двое крепких мужчин зажали Галиани между собой, зафиксировав его руки, еще двое уселись напротив.

— Мы на месте, адмирал.

Отчитался один из стражей и, усмехнувшись растерянному лицу мужчины, надел хозяину машины наушники и микрофон. Галиани хотел кричать, но от страха перекрыло горло. О том, что перед ним белые стражи, он понял не сразу, сначала удивился что его кожу не обожгло жаром, как часто бывало при соприкосновении с черными стражами, но упоминание адмирала расставило все точки над и. Вот только те, кто вломился к нему в машину, были одеты в черную форму, а это попахивало большими, нет, огромными проблеммами.

— Ну что, Галиани, продолжим наше тесное общение, — услышал мужчина в наушниках голос адмирала. На руках щелкнули браслеты с красными цифрами таймера. Жить члену представительства Домов наследия оставалось тридцать часов.

Ривирам стоял у окна и смотрел на базу. Броня тихо мурлыкала под кожей и дарила мышцам сладкую истому. Таира, завернувшись в простыню, спала на животе, выставив на обозрение длинные ноги, спину и плечи. Командор все время одергивал себя от желания прикоснуться к девушке, разбудить ее поцелуями и продолжить то, на чем они остановились вчера ночью.

Авалос отключил на инфобраслете Ривирама оповещения о сообщениях, за что командор был ему благодарен. Но сейчас, поднимая данные, он внимательно просматривал все, что накопилось за это время.

Отчет от Волкова о состоянии Макса и Милы. Начальник разведки ненавязчиво выпрашивал характеристику на парня и личное мнение о мальчишке. Ривирам усмехнулся: «Не повезло Максу, за его признания в энергетическом угаре придется платить повышенным вниманием папы Милы».

Берг отчитался о размещении группы и запросил разрешение на увольнительные для парней. А также пожаловался на навязчивое внимание Волкова, и поступающие запросы, по поводу Макса. Больше двадцати команд подали заявку с предложением места в своих рядах бесстрашному мальчишке.

Ривирам дал разрешение на увольнительные, по поводу Волкова посоветовал терпеть, а насчет команд посоветовал всех отсылать к Максу. Пускай сам решает переходить ли ему из команды Ривирама или нет. Взглянув на спящую парную, мужчина усмехнулся, семья Ховардов славилась своей преданностью, и Макс еще только учится, а Таира тот идейный вдохновитель, которого парню не хватало. Хотя после выходки со стеной Ривирам больше не собирался оставлять их одних без присмотра. Никогда в жизни!

Был отчет от профессора Павловского насчет стены и командора Девиса, что базу восстановили, погибших нет, и его люди оказывают полную поддержку группе расследования, связанной со станцией белых стражей.

Так же отписался Авалос, что Макс и Мила в порядке. Что он изучил кристаллы, что зарядила Таира, и он готов выбивать на кулаках право заниматься с Таирой по поводу развития ее способностей. Рив усмехнулся и назначил ему встречу на полигоне в любое удобное для Лорда время, но только после возвращения на Землю. На Христайле Таира будет рядом с командором, и Ричарду светит только место третьего лишнего.

А дальше шло несколько сообщение от отца. Последнее светилось красными буквами, что, если сын ему не ответит в течение часа, то Ривираму открутят голову и другие части тела. Ривирам отошёл подальше и, активировав на браслете личную связь с отцом, включил конфиденциальность, чтобы не будить парную.

— Пап, привет. Что за срочность?

— Срочность! Я тебе сейчас голову откручу! Ты видел, сколько я тебе сообщений оставил, ты почему не отвечал? Чем таким можно заниматься, чтобы игнорировать меня?

— Ну, — Ривирам усмехнулся, вспоминая, чем же он занимался, но признаваться в этом отцу он не собирался. — Я спал. Звук на браслете был выключен. Я не услышал. Прости.

— Спал?

— Да.

— Тогда ладно. Как себя чувствуешь?

— Хорошо.

— Как Таира? Я слышал, что она с Милой и Максом устроили.

— Хорошо. Сейчас спит. Ричард сказал, что с ней все хорошо.

— Отлично, мы уже на орбите Христайла, через час буду на космодроме, встреть меня. Один. Я хочу поговорить с тобой насчет Таиры.

— Зачем? Я не хочу оставлять ее одну.

— Ривирам! Ты потратишь на меня двадцать минут своего времени, доехав до космодрома и вернувшись со мной обратно. Не зли меня! А то я дам номер Таиры твоей матери, и она будет часами рассказывать ей, какой ты был славный малыш, и показывать твои детские фотографии.