— В мою задачу не входило создавать вам неприятности, — кивнула Вероника. — Скажу сразу, что моё руководство не одобряет мою инициативу. Я считаю, что в нынешней ситуации мы обязаны пойти на контакт с вами; руководство считает иначе. Мы обе рискуем. Я постараюсь обходиться, как вы выразились, без спецэффектов.

— Мы ограничены временем?

— Через семь минут и одиннадцать секунд, — при этих словах Агата посмотрела на экран своих часов, — позвонит ваш супруг, и нам придётся прервать разговор. У вас остались ещё вопросы, которые не дают вам покоя — спрашивайте. Не беспокойтесь, никто в кафе ничего не запомнит, камеры ничего не зафиксируют.

— Вы ведь обещали без спецэффектов, — усмехнулась Агата. — Хорошо. Та женщина у кафе — ваш агент?

— Нет. Просто прохожая. Я попросила её несколько минут побыть моим голосом. Не тратьте времени на выяснение её личности — она всё равно ничего не вспомнит.

— Попросила? Добровольно согласилась, так сказать, впустить вас в себя?

— Верно. Мы всегда спрашиваем разрешения.

— Это ваше тело, с которым я сейчас разговариваю, тоже «взято напрокат»?

— Нет, я ни у кого его не отнимала.

— Но вы намекнули, что вы не люди. Что рождаетесь не людьми. Тогда чьё это тело?

— Двух людей, живущих в этом городе. — Вероника подозвала официанта, указала кончиком пальца на пункт в меню, и официант, кивнув, удалился. — Верных поклонников зелёного змия. Двадцать три года назад у них родилась прекрасная, и практически здоровая дочь. Они не хотели её; когда выяснили, уже поздно было прерывать беременность. Через три недели родители оставили Веронику на балконе — подышать на ночь свежим воздухом — и девочка замёрзла. К родителям пришли собутыльники, и… вы понимаете, что случилось.

Агата осознала, что ей трудно дышать, что всё её существо на долю секунды наполнил гнев, сострадание и жалость — одновременно.

— Спасибо, — кивнула Вероника. — Я почувствовала. Мы умеем возвращать к жизни — к сожалению, не всех и не всегда. Не судите слишком строго её родителей — когда окончился условный срок у матери, она перестала пить. Ни разу не сорвалась, нашла работу, сейчас воспитывает приёмную дочь. Говорят, они обе счастливы. Ни я, ни мои сородичи не имеем к этому отношения — это её решение, её жизнь.

— Я правильно понимаю, что все ваши человеческие тела получены примерно таким же образом?

— Верно, — кивнула Вероника. — Мы не занимаем чужие тела навсегда — если в них есть живое сознание. Можем теперь перейти к делу? Хочу сразу сказать, что ваша аппаратура ничего не зафиксирует. Таково требование моего руководства. Пока что — никаких документальных свидетельств.

Вновь подошёл официант, поставил перед Агатой чашечку кофе, перед Вероникой — бокал газированной воды. Вероника отпила, с явным удовольствием. Агата тоже отпила из своей чашечки. Кофе помог сразу же — вернулась полная ясность мышления.

— Продолжайте, — кивнула Агата. Трудно вести переговоры, когда нет возможности воспротивиться условиям.

— Я знаю, что сейчас вы заняты поиском искусственного интеллекта — того, что вы именуете «Шодан», а раньше звали Парацельсом. Скажу, что мы и сами вмешиваемся, когда замечаем активность Шодан. Так же, как и вы, мы не можем найти источник исходного кода Шодан. Пока что не можем. Зато можем объединить усилия.

— И чем вам поможет спецслужба отсталой формы жизни, пользующаяся примитивными технологиями? — не удержалась Агата.

— Неплохая попытка, — улыбнулась Вероника. — Я чувствую, что вы и в самом деле не завидуете. Скажем так, Агата Леонидовна. У вас хорошо получается наблюдать с земли, а у нас — с воздуха. При этом у нас крайне мало возможностей на земле.

— А у нас — в воздухе?

— Именно! Логично объединить усилия. Что скажете?

— На каких условиях?

— Обмен информацией, только между мной и вами. Сэкономлю вам время: те кластеры Шодан, что вы находили — отвлекающий манёвр. Чем дальше, тем больше их будет, тем больше ресурсов они у вас отнимут.

— То есть настоящая, если так выразиться, Шодан всё ещё в тени?

— Верно. И мы пока не можем найти ни единой зацепки. Не в состоянии понять, что она планирует.

— Почему вы уверены, что все остальные — отвлекающий манёвр?

— Я пришлю подробности — ознакомьтесь. Если придёте к другому выводу, поделитесь. В отношении Шодан мы будем предоставлять все данные, которые к нам поступят, без утайки. От вас хочется ровно того же. Все оперативные сведения по Шодан.

— Приемлемо, но я не могу вечно скрывать наше с вами общение от руководства.

— Мы поможем с легендой. Пока вы выполняете вашу часть соглашения, мы не станем стирать память ни вам троим, ни вашим сотрудникам.

— И я должна просто поверить вам на слово, — заключила Агата. — А иначе вы просто заставите нас всё забыть. Так?

— Какие ваши условия? — Вероника посмотрела ей в глаза, и вернула на стол опустевший бокал. — Что я могу сделать такого, чтобы убедить, что сдержу обещание?

Агата думала секунд десять. Если твой собеседник в любой момент сможет заставить тебя забыть что угодно, если его нет возможности задержать — что годится, кроме честного слова? Риторический вопрос, подумала она, невесело усмехнувшись.

— Когда кризис закончится, Агата Леонидовна, я постараюсь убедить руководство поддерживать сотрудничество. — Вероника перестала улыбаться. — Пока вы играете честно, так же играем и мы. Мне незачем лгать — вы ведь понимаете, почему.

— Понимаю, — кивнула Агата, на миг почувствовав бессилие и горечь. И то, и другое рассеялось, когда Вероника взяла её за руку. Это прикосновение Агата помнила.

— Мы успеем ещё поговорить. Хотите пообщаться с Загорскими так, чтобы не пришлось лгать руководству?

Агата кивнула.

— Сегодня, когда будете готовиться ко сну, наденьте уличную одежду и обувь. Понимаю, так спать неудобно — но это ненадолго. Всё, Агата Леонидовна, сейчас мне придётся откланяться.

В кармане Агаты зазвонил телефон. Она скосила взгляд на свои часы — вот зараза, не соврала про семь минут. Дима звонит. Вероника отпустила её ладонь, кивнула, поднялась — и направилась к выходу, не забыв оставить на столе банкноту.

— Слушаю. — Агата отослала жестом официанта — потом, позже!

— Дышишь свежим воздухом? Ребята говорят, ты сегодня хорошо выглядишь. Всё в порядке?

— Да, есть над чем подумать. Все подробности дома.

Агата осознала, что Дима сейчас кивнул — с той стороны, и улыбнулась. Естественно, за самой Агатой наблюдают. Интересно будет узнать, доложат ли о той женщине у входа в кафе. И будут ли на записи отражения Вероники и кошки.

— Всё понял. Береги себя!

Отбой. Что ж, она использовала условную фразу: ситуация приемлемая, помощь пока не нужна. Как мы будем выпутываться, не представляю, подумала Агата. Просто не представляю.