Эдамс чуть озабоченно кивнул, но выразил готовность помочь.

— Хорошо, — сказал он, принимая позу для медитации. — Дайте мне одну минуту.

Эдамс закрыл глаза, и я увидел, как он постепенно переходит в состояние медитативного транса.

— Кстати, сегодня я позаботился о том, чтобы дать ему профилактические средства, — прошептал Айзенштадт мне в ухо. — Он впервые использует их, но они успешно опробованы на Загоре, так что всё будет в порядке. Как ваши дела, Джилид?

Не отрывая взора от Эдамса и подыскав наиболее правдоподобный вариант, я шепнул ему:

— Мне кажется, я отыскал способ, как снестись с пришельцами. Скорее всего, нашёл. Гремучник, вы здесь? Слышите меня?

Стеклянные глаза Эдамса открылись, сосредоточились на мне… и в них появилось выражение твёрдой решимости.

— Ты — Джилид Ра… ка Бенедар, — свистящим хрипловатым полушепотом произнёс гремучник, — наш враг.

По моему телу прошел озноб, и я тут же вспомнил об оплавленном стволе игломета Куцко…

— Я не враг вам, — произнес я по возможности твёрдо, с трудом ворочая пересохшим языком. — Я лишь ищу спокойной и нормальной жизни для всех — и для вас, и для ваших недругов.

Внезапно Эдамс не то выдохнул, не то кашлянул, и я рванулся к нему, пытаясь разобраться, что он в этот момент думал…

А он, нетвердо, неуклюже передвигаясь, однако, довольно решительно поднялся и бросился на меня.

Одолеть меня в тот момент было чрезвычайно легко: мое тело было настроено на движение вперёд, и когда я инстинктивно попытался защититься вытянутыми вперед руками, уже знал, что не сумею. Его руки, в один миг превратившиеся в железные лапы хищника, были уже у моего лица…

Но тут же бессильно опустились — приклад игломета Куцко угодил ему прямо в солнечное сплетение.

Гремучник завопил. Это был тонкий, странно вибрирующий звук боли, отчаяния, досады и злости. Скрючившись от боли, он попытался ухватиться за игломет, но едва протянул к нему руку, как подоспевший Куцко железной хваткой схватил его сразу за оба запястья, ногой отбросив на безопасное расстояние лежащее на полу оружие. Гремучник снова заорал, на этот раз это был крик отчаяния. Этот звук вывел Айзенштадта из ступора, в котором он пребывал.

— Эдамс! Прервать контакт! — рявкнул он.

— Не-ет! — закричал я. Если мы потеряем этот шанс… — Гремучник! Если корабли пришельцев погибнут, погибнешь и ты, и все вы. Выслушай меня, прошу!

Куцко сумел вернуть разбушевавшегося гремучника-Эдамса на его ложе.

— У нас нет власти… над ними, — шипел гремучник. — Ваши правители уничтожат захватчиков…

— Хорошо, хорошо, — согласился я. — Уничтожат. Но тогда те же самые правители уничтожат и вас.

— Лжёшь! …

— Лгу? — не дал договорить я. — А что будет с Облаком, если захватчики погибнут?

Вдруг я ощутил в его стеклянном взоре растерянность.

— Нет. Не знаю.

— Так тебе никто об этом не говорил и не спрашивал? — продолжал я давить на него. — Разве вопрос о том, как влетать в систему Солитэра и покидать, не обсуждался? Ни одного вопроса о «Пульте Мертвеца» и вашей роли в управлении кораблями?

— Ничего такого не было, — пробормотал стоящий позади меня лорд Келси-Рамос, и по его голосу я смог определить, что он осознал важность происходящего.

Я кивнул.

— Ты должен понимать, гремучник, как дьявольски трудно для нас приносить человеческую жертву каждый раз, когда требуется покинуть систему или возвратиться в нее. Уж не думаешь ли ты, что комиссия, обсуждавшая с вами такие вопросы, пошла на то, чтобы предложить вам убрать Облако в обмен на наши дела с захватчиками?

Лорд Келси-Рамос предостерегающе коснулся моего плеча.

— Джилид, если то, на что ты намекаешь, правда, разговоры об этом могут иметь очень опасные последствия.

Ох, как же хорошо я это понимал… но было уже поздно — пути назад отрезаны. Если гремучники не способны к рациональному мышлению и принятию решений, то мы были уже мертвы.

— Неважно, — ответил я лорду, вложив в свой голос как можно больше убеждённости на тот случай, если гремучникам доступны такие нюансы человеческой речи. — Теперь они не смогут остановить это. И уж точно, не смогут сделать этого в одиночку. Их единственный шанс — скооперироваться со мной.

Лорд скривился и стал смотреть через мое плечо на Эдамса. Впервые я смог заметить, что теперь он, действительно, понимал, в какую игру ввязался, и явно не ожидал, что всё так обернется.

Истинно говорю вам: те, кто пришел сюда с намерением возвести Башню, сядьте прежде и подсчитайте, хватит ли у вас денег, чтобы завершить её?

— Если вы хотите, сэр, — тихо сказал я, — и вы, и остальные могут уйти. Я сам доведу дело до конца.

В какой-то момент он был готов поддаться искушению. Но очень недолго… когда он вновь взглянул на меня, в его глазах бесновался холодный огонь, который я не раз видел во время бесчисленных корпоративных баталий в Портславе.

— Мы теряем время, — решительно заявил он.

Я кивнул и снова обратился к Эдамсу. Куцко отпустил его руки, но оставался рядом, готовый к любым неожиданностям.

— Так вот, гремучник, таких запросов не было, не так ли? — спросил я. — А тебе не хочется узнать, почему?

Секунду или две остекленевшие глаза смотрели куда-то в пустоту мимо меня — я приписал это небольшой консультации, которая происходила сейчас где-то в другом месте. Потом его взгляд сосредоточился на мне.

— Это невозможно, — довольно равнодушно прошептал он.

— Почему же? — добивался ответа я. — Когда захватчики уйдут, у наших правителей отпадет и необходимость в Облаке, а так как ясно, что его источник — вы, то и в вас самих не будет необходимости.

— Мы будем сражаться, — прошипел гремучник.

— И вы проиграете, — без обиняков заявил я. — И даже, если вам удастся каким-то образом уничтожить нас здесь, что само по себе невозможно, механизм вашего уничтожения уже запущен, он уже в действии. Когда захватчики будут уничтожены, настанет ваша очередь.

Айзенштадт встал так, чтобы иметь возможность видеть мое лицо.

— О чём вы говорите? — требовательно спросил он. — Какой механизм?

— Я говорю о компрессионных бомбах, — объяснил я, мысленно скрестив пальцы в мольбе, чтобы этот бред, только что мною выдуманный, прозвучал для него убедительно. Если он не поверит и каким-то образом изобличит меня, вся задуманная мною структура рухнет, и не куда-нибудь, а на мою голову. Но поздно, наверное, надо было сделать так, чтобы он остался торчать у себя в офисе. — Служба безопасности расположила их везде, во всех космических коридорах. Они заполнены особыми водорослями, способными изменять кислотность почвы, быстро и необратимо. — Говоря это, я мельком взглянул на Эдамса. — Через год, от силы через два, на Сполле не останется ни одного уцелевшего растения или животного.