в поле, Глорфиндел встал на седло и воздел меч к небу. Клинок сверкнул отражённым светом Телпериона.

Про себя назвав нового родственника до крайности беспечным и лишенным разума, словно простейший организм, только выразив это одним словом, Финдекано отвернулся от сияющего Глорфиндела и стал смотреть, как приближается цель их безумной поездки. Он не мог остаться дома, ведь супруга, пусть и не подаёт вида, очень волнуется за отца. Финдекано видел, как она плакала. Принц не вошёл тогда в покои, позволив любимой супруге побыть наедине со своим горем, ведь он, Финдекано, тоже в какой-то степени причастен к случившейся беде. Поэтому теперь обязан был встретиться с Майтимо, лично поговорить с ним и потом передать жене всё, что понадобится. Это вопрос чести.

Прыжком сев в седло за мгновение до обрыва, Глорфиндел с победным кличем оказался на противоположной стороне и, не дожидаясь Финдекано, рванул вперёд, к крутым скалам, откосам и непроходимым буреломам, которые, разумеется, собирался преодолеть верхом на коне, не сбавляя темпа.

— Что ему тут надо? — мрачно спросил Куруфинвэ-младший, стоя с близнецами Амбаруссар на недавно отстроенной смотровой площадке. — Это же очередной «никто-на-посылках» нашего дядюшки.

— Я его пристрелю, — вскинул лук Питьяфинвэ, и Тэлуфинвэ повторил жест брата, — а потом закопаем где-нибудь в лесу.

Куруфинвэ-младший в ужасе схватил Амбаруссар за руки.

— С ума сошли?! Идите лучше помогите Нельо обтесывать камни. Пусть привыкает, что мы снова все вместе.

— О-о! Я даже не могу представить, как он этому рад! — заливисто рассмеялся Тэльво.

Питьяфинвэ одним прыжком спустился с длинного пролета лестницы и исчез за поворотом. Близнец последовал за старшим.

— Выходи на бой! — крикнули снизу, и Куруфинвэ-младший не поверил своим ушам.

— Что? Что, прости?

— Выходи и сразись со мной! Я буду биться за честь моего владыки Нолофинвэ! Вы нанесли ему оскорбление!

Куруфинвэ-младший расхохотался.

— Иди домой, юнец! — крикнул он. — Я тебя не знаю и не собираюсь тратить силы на такое ничтожество, как ты.

Глорфиндел вскочил на седло и выпрямился во весь рост. В его руках меч мгновенно сменился луком, и белопёрая стрела просвистела совсем близко от лица Куруфинвэ-младшего. И в этот момент подъехал Финдекано.

— Брат! — крикнул он. — Отвлекись от этого не знающего страха ребёнка и скажи, где Майти, мне надо переговорить с ним.

Феаноринг молча указал направление и снова обратил взор на Глорфиндела.

— Скажи, молокосос, — съехидничал Нолдо, — кто обидел твоего папочку?

— Ты только что оскорбил меня! Выходи и покажи, на что способен твой меч!

— Мой меч способен только лежать там, куда его положили, и радовать взгляд того, кто на него посмотрит.

— Ты трус! С башни любой дерзить сможет!

— Поднимайся. Будем дерзить вместе.

Каково же было удивление сына Феанаро, когда Глорфиндел и правда полез к нему по стене. От неожиданности Куруфинвэ-младший несколько мгновений тупо смотрел на золотоволосого эльфа, а потом разразился хохотом.

— Не стыдно над ребёнком издеваться? — спросил с укоризной подошедший Макалаурэ. — Смотри, как пыхтит, бедняга.

Братья переглянулись.

Дождавшись, когда Глорфиндел долез уже почти до самого верха недостроенной сторожевой башни, Феаноринги рванули вниз и в несколько мгновений оказались на земле около стреноженной лошади незваного гостя.

Даже для эльфа прыгать с такой высоты было небезопасно, и Глорфинделу пришлось слезать.

— Завораживающее зрелище, — мечтательно произнес Макалаурэ. — Напишу-ка я песню о тех, кто преодолевает все преграды, которых нет, на пути к цели… Которой тоже нет. И лирического героя будут звать Никто. Это будет эпическая драма!

Глорфиндел спрыгнул со стены и, пытаясь испепелить взглядом сыновей Огненного Духа, выхватил меч.

— Упорный малый, — покачал головой менестрель, перебирая струны. — Брат, ты хоть для отвода глаз палку какую возьми. Видишь, как ребёнок старается.

Музыка становилась громче, повторяясь по кругу однообразной мелодией. Глорфиндел сделал шаг вперёд, но вдруг меч крутанулся и выпал из его руки.

— Род Феанаро не по зубам тебе, девочка, — засмеялся Куруфинвэ-младший. — Ступай домой.

Возможно, Глорфиндел не отступил бы. Но именно в этот момент подошли Финдекано и Майтимо с другом и его сыновьями, и горячему юнцу пришлось остыть.

Сын Нолофинвэ поднял меч сородича, его самого отвёл к лошади и, сделав только ему и Майтимо понятный жест, развернул коня.

— Он нам ещё доставит проблем, — мрачно сказал Нельяфинвэ, скрестив руки на груди. — Ему всё равно, с кем и за что сражаться. Он будет провоцировать нас, и однажды ему это удастся.

— И виноваты снова будем мы, — согласился Макалаурэ.

— Это уже традиция, — развел руками Куруфинвэ-младший, пристально смотря в сторону леса, откуда всё с большей тревогой ждал возвращения любимого брата.

Средиземье. Ангбанд

После изгнания Феанаро Куруфинвэ и всех его сторонников из Тириона, Валар пришлось все силы бросить на то, чтобы не испортить образ справедливых владык, и у Мелькора появилась масса возможностей для посещения своей разрушенной цитадели. Наконец стало возможным пробудить «домашних питомцев» и будущих воинов Ангбанда, но для начала нужно убрать весь мусор и достать еду для оголодавших за века сна животных.

Спустившись в самое глубокое подземелье, Вала Мелькор смотрел сквозь мрак и вскоре увидел то, что было нужно.

— Унго, девочка моя, иди к папочке, — позвал он, и откуда-то из черноты выползла паучиха размером почти с самого Мелькора. — Совсем изголодалась здесь одна, бедненькая. Но для тебя есть много вкусного! Мой братец Тулкас слегка поломал постройки, намусорил. Перебил моих воинов. Надо убрать мертвечинку и всю грязь. Ты же справишься? Ты сделаешь наш дом снова чистым?

Ответ, разумеется, был положительным. Созданная для поддержания чистоты в Ангбанде дыра в ткани пространства, обличенная в форму паучихи, пожирающей любую материю, покорно поползла вверх по лестнице.

А с ней поползли слухи о зашевелившемся в Ангбанде древнем зле.

За время отсутствия Мелькора, после победы над полчищем орков, оставшиеся в Средиземье эльфы-Авари, в отличие от Тэлери, расселились даже в опасной близости от разрушенной твердыни Вала, поэтому, пробуждая и выпуская на охоту своих волколаков и крылатых вампиров, Мелькор знал: они найдут чем поживиться. А дальше потребуется лишь распустить правильные слухи, породить легенды о заморском зле, добре и вечном счастье, заслужить которое может любой.

Это, конечно, не отменяло