Я его даже не слушал. Я просто ждал, когда он договорит. Пока выдохнется.

Я пожал плечами.

– Может быть, – сказал я. – Но я в любом случае пойду. Вопрос лишь в том, пойду я один или вы пойдете со мной. Сделаете этот шанс весомее – или дадите ему сгинуть вместе со мной.

Несколько секунд Виктор странно глядел на меня, а потом вдруг расхохотался.

Я смотрел на него, чувствуя, как играют желваки, но ничего не мог с собой поделать. Я едва сдерживался.

Он глядел на меня с кривой ухмылкой:

– Маленькое, упертое чудовище… Где это ты сцапал манеру так вихляво работать языком? Раньше этого за тобой не замечалось… От своей суки нахватался, что ли?

Я отвернулся от него. Поймал другие глаза.

– Кать?

– Она не пойдет, – сказал Виктор.

– Вить… – Катя, извиняясь, покачала головой. Глядя ему в глаза, положила ладонь мне на руку. – Я пойду с ним… – Она обернулась ко мне: – Я пойду с тобой, Влад. Я знаю, что это такое, когда… Я пойду с тобой.

– Да? А Олег? Если вы засыплетесь, он так и останется у нее до конца дней. Ты даже не сможешь его убить, чтобы прекратить это. Некому будет его убить.

– Что ж… Значит, некому. Его в любом случае уже не вернуть. А вашего Старика еще можно. Я пойду с тобой, Влад.

Я кивнул и сжал ее пальцы. Обернулся к нему:

– Вить?

Сморщившись, он глядел в сторону.

Я ждал.

Катя молчала.

Он все щурился, морщился, скалился… А потом лицо стало пустым и грустным. Он усмехнулся, одними губами. Поглядел на нас.

– Ну и как же, мне интересно, вы себе это представляете? Вдвоем влезете к ней в город, перебьете всех ее пурпурных, двух ее жаб…

– Одну жабу, – сказал я.

– А, все-таки был толк?.. – Впрочем, лицо осталось таким же постным. Он пожал плечами. – Пусть одна жаба. Много это меняет? Эти пурпурные вокруг нее месяцы, годы. Они не превратятся в тех, кем были, если вы ее убьете. Они останутся такими же верными слугами, какими были. Продолжат служить ей, будто она еще жива.

– И черт с ними, – сказал я. – Главное – завалить ее здесь. И Олега. И убрать тела. Тогда, когда через два часа они не вернутся, там, в поселке, засуетятся. Приедут сюда, но тел нет – что с ней? В плену? Убита? Они полезут из поселка, как муравьи за маткой, искать ее. Все до последнего. Ты же сам говоришь, она их вышколила отменно… И вот тогда мы туда войдем. В пустой поселок.

– А вторая жаба? А прислуга? А охрана у ворот?

– Это мелочи. Не в счет.

– «Не в счет»… – криво усмехнулся Виктор. – Убрать ее тело и Олега, говоришь… Легко у тебя все получается… Как бы не пришлось кому-то убирать наши тела. И черта с два они уберутся из поселка все. Человек пять останется.

– Поселок большой, – сказала Катя. – Несколько человек не смогут помешать нам залезть внутрь, если мы пойдем с разных сторон. И они же не знают, что именно нам нужно. Сможем добраться до комнат, где они держат пленных. Увезем его.

– Если будет кому увозить… – снова без всякого выражения сказал Виктор. – Езжай к своей суке, Крамер. Спроси у нее, есть ли шанс у Старика продержаться до следующего полнолуния.

– Еще четыре недели? Ты сам-то в это веришь?

– Спроси у нее!

Я пожал плечами. Сдается мне, я знаю ответ. И он тоже.

– Зачем? Надо готовиться.

– Мы подготовим что можно. А ты съезди к ней. Узнай точно. – Он прищурился на меня, будто еще что-то хотел сказать – даже догадываюсь что, но все-таки смолчал. Яростно потер лицо, снова поглядел на меня: – Езжай. Езжай!

Я вдруг понял, что уже минут пять сижу, тупо уставившись в черное зеркало пруда.

И наверное, у меня было такое же пустое лицо – как у Виктора там, перед кабачком… А может быть, раньше. Когда он только подъехал к дому Старика и должен был войти туда. В комнату, из которой бежал. В комнату, где осталось слишком много следов, чтобы верить в лучшее.

Я вылез из «козленка», от души хлопнув дверцей, и зашагал к дому.

– Мой господин сегодня рано… Что-то случилось?

– Сколько времени ей понадобится, чтобы сломать человека?

Какой-то миг мне казалось, что она сейчас вскинет брови в притворном удивлении, что не понимает, о чем я, и улыбнется своей издевательски безмятежной улыбкой…

Но она или поняла, или почувствовала.

– Все-таки попались… – пробормотала она. – Кто-то из тех, кто был той ночью здесь?

– Вам не идет платье Кассандры, Диана… Сколько ей понадобится времени, чтобы сломать?

– Сломать?

– Вы понимаете, о чем я!

– Не совсем. Подчинить человека на время, пока Ника рядом с ним, или же…

– Нет! Полностью! Когда ее нет рядом, а он все равно будет делать что ей нужно. Сделать слугой.

– Ах, приручить…

– Называйте как хотите! Сколько?

– Несколько дней, я думаю.

– Несколько – это сколько?

– Два-три дня. Возможно, чуть больше. Все будет зависеть от того, как плотно Ника им займется… И от охотника, конечно.

Да, от охотника… Когда Катька была там, он был все еще под замком. Все еще держался. Десять дней.

– Значит, может быть и больше? Насколько?

– Возможно, может быть и больше… Чуть.

– Сколько он может продержаться – максимально?

– Что значит – продержаться? Я не уверена, что мы говорим об одном и том же… Если он у нее, значит, она уже смогла пробиться сквозь его защиту и подчинить его, хотя бы на время? Дальше можно вести речь только о том, какое время он еще будет продолжать огрызаться.

– Огрызаться?

Диана пожала плечами:

– Огрызаться, откатываться… Приходить в себя, когда Ника будет оставлять его в покое. Но это если достаточно сильный, чтобы сопротивляться ей… и такой же упрямый в глубине, как вы.

– Сколько?

– Неделя. Возможно, дней десять-двенадцать. Затем огрызаться перестанет, но дрессировка на этом не кончится, он еще долго будет пропитываться привычками хозяйки, ее образом мыслей, учиться угадывать ее желания, даже когда ее нет рядом…

– Двенадцать дней?.. А если он гораздо упрямее и сильнее меня?

– Возможно, пару недель. Но…

– А шесть? – не выдержал я.

Диана улыбнулась:

– Две недели – самый крайний срок. Большее не в силах человеческих… Боюсь, вы не понимаете, что бывает с человеком, даже самым строптивым, уже через два-три дня. Если он еще не предан хозяйке целиком, то уже на грани. Даже когда ее нет рядом. Еще не слуга, но уже не свободный человек. Еще огрызается, но как в тумане, в бреду… Если его оторвать от нее, ему потребуется время, чтобы стать тем, кем он был прежде. Может быть, месяцы… Но вы уверены, что Ника будет его приручать?