в нарушение статьи 13 Всеобщей декларации прав человека, за «железный занавес» на верное тюремное заключение — этому нет никакого оправдания». Он также хотел узнать, почему на «невиновного» Папусойу в иммиграционном управлении надели наручники — ведь их используют только в случае серьезного преступления. И вообще, за что его арестовали, если он не совершал никаких преступлений и ему даже не удалось ослушаться приказа министра внутренних дел о выдворении из страны?

И если Папусойу не затаскивали в самолет, в чем нас заверило министерство внутренних дел, разве он не был доставлен туда против своей воли и в наручниках? «И если да, то о чем тогда говорить? Кому был передан этот «подарок»? Румынским спецслужбам? А они вернули британцам наручники, надели ли свои, как это было сделано с кандалами Бакунина, когда Габсбурги передавали его из австрийской тюрьмы царской России?» Затем я спросил, почему Папусойу депортировали, даже не дав собрать скромные пожитки, состоявшие из пары брюк, пары ботинок, нескольких поздравительных открыток и губной гармошки. На эти вопросы министр внутренних дел лорд Элтон с трудом нашел ответы, и они не удовлетворили депутатов.

Тот факт, что Папусойу был эксцентричной и своенравной личностью, делал противоречивые заявления и особо не рассчитывал на британское гостеприимство, все равно не мог погасить нашу глубокую обеспокоенность тем, что можно было передать человека — независимо от его провинностей и прав, предусмотренных международной конвенцией о беженцах, — в руки таких как Чаушеску. Министерство внутренних дел настаивало на том, что с точки зрения закона они чисты. Маргарет Тэтчер поддержала своего министра. 19 апреля она написала мне: «Лично изучив факты, я удовлетворена тем, что было принято правильное решение…» А затем в частной беседе дала мне понять, что ее правительство все же совершило ошибку.

Публичные дебаты по этому вопросу продолжались несколько недель, а затем сами собой прекратились. Министерство внутренних дел настаивало на принципе, что ни один человек, даже гражданин страны, где царит жесточайшая диктатура, не может автоматически рассчитывать на убежище в Великобритании и полностью исключать для себя возможность депортации. Но министры выбрали неподходящее время. Шел март 1983 года, вторая «холодная война» и напряженность в отношениях между Востоком и Западом достигли своего пика. Тысячи поляков получили временное убежище в Великобритании после введения военного положения в декабре 1981 года. Высылка Папусойу их очень встревожила. Позже оказалось, что румыны были рады избавиться от такого эксцентричного гражданина и не оценили решительного и устрашающего жеста министерства внутренних дел. Я полагаю, что отчасти результатом громкого протеста в прессе и парламенте явилось то, что подобные депортации в социалистические страны не повторялись, пока вторая «холодная война» не закончилась.

Систематизация

К концу восьмидесятых политика Чаушеску становилась все хуже. Как и у Польши, внешний долг Румынии продолжал расти, поэтому из народа выжимали последние соки. В 1987 году Чаушеску экспортировал в Европейское сообщество нефтепродукты, текстиль, столовую посуду и мебель на сумму полтора миллиарда фунтов, а импортировал товаров всего лишь на 400 миллионов. Продолжительность жизни в стране резко снизилась, а детская смертность возросла, что отчасти явилось следствием многочисленных перебоев в снабжении электроэнергией, влиявших на работу медицинского оборудования, особенно на аппаратуру для недоношенных младенцев. Скорая помощь не выезжала на вызовы пожилых людей, если они были старше семидесяти. Почти невозможно было достать молоко, особенно сухое. Обычный рацион составлял примерно двести граммов хлеба и тридцать граммов сахара в день, и десять яиц в год. Такие деликатесы, как масло и шоколад, можно было купить только за валюту.

Последней стадией безумия Чаушеску стала программа «систематизации» — попытка переселить жителей деревни в города. Общая численность деревень, составлявшая 13 500, сократилась вдвое, а плотность населения в оставшихся должна была увеличиться, и расстояние между домами не должно было превышать десяти метров. Частные наделы, на которых люди работали на себя, конфисковывались. Чаушеску мечтал о стирании грани между городом и деревней, о создании однородного рабочего народа, сконцентрированного в одной социалистической столице и живущего в одинаковых домах, похожих на коробки, чтобы им легче было управлять.

Жители деревень получали повестки покинуть дома, где их семьи жили всю жизнь. На исполнение редко давали больше трех дней, иногда это занимало несколько часов, после чего просто приезжали бульдозеры и сравнивали дом с землей. Это делалось независимо от того, успел ли хозяин забрать вещи и покинуть дом. Ему самому приходилось заботиться о том, как перевезти свои пожитки к новому месту жительства, предоставленному органами «систематизации», — обычно это была одна комната в помещении барачного типа с общей ванной и кухней.

На посвященном Румынии слушании, проведенном подкомитетом Европарламента по защите прав человека 20 февраля 1989 года, дочь знаменитого драматурга Эжена Ионеско зачитала его послание, умолявшее западный мир не принимать молча «геноцид наших традиций», уничтожение деревень и их жителей. Два делегата Европарламента от британской лейбористской партии Стэн Ньюэнс и «кошмарное дитя социализма» Ричард Балф хорошо отзывались о Чаушеску, остальные чувствовали необходимость что-то сделать, и если не остановить, то по крайней мере ослабить его решимость. Мы предлагали разорвать экономическое соглашение с Румынией. Мы продумали, как можно использовать против него ООН и Хельсинкский процесс. Но едва ли на этого человека можно было повлиять.

Орден Бани

Его единственным слабым местом, решил я, могли стать ордена Бани и Почетного легиона. Эти подарки, сделанные ради внешнеполитических целей, были важной составляющей его престижа внутри страны и служили доказательством восхищения королевы Елизаветы и генерала де Голля. Если бы его лишили этих наград, то народ Румынии тотчас же узнал бы об этом, а его противники воспрянули духом.

Я запросил у правительства[131], сколько глав иностранных государств были кавалерами британских орденов и наград. Мне ответили, что таких людей было 44, в том числе 14 кавалеров ордена Бани I степени. Затем я написал[132] об ужасах, творимых Чаушеску, и предложил лишить его иностранных наград, что было бы огромным ударом по его честолюбию, престижу и безграничной власти. Не так давно произошло несколько случаев, когда британские граждане лишились наград. Антони Блант был лишен звания кавалера ордена королевы Виктории II степени после того, как выяснилось, что он — советский агент. У тайного советника Джона Профьюмо отняли министерскую пенсию из-за сексуального скандала. Жокей Лестер Пигготт был лишен ордена Британской империи IV степени за уклонение от уплаты налогов. Император Хирохито потерял звание кавалера ордена Подвязки, когда Япония и Великобритания находились в состоянии войны. Почему же орден Бани должен был остаться у Чаушеску?

Я думал, что министерство