Он запнулся, услышав мой тихий смех. Впервые с момента нашей встречи на лице Отца промелькнули хоть какие-то эмоции.

— В чем дело?

— Вы…, — я все еще не мог успокоиться, нервно подхихикивая и утирая выступившие слезы в уголках глаз. — Какие же вы все-таки еще дети!

Отец недоуменно молчал. И даже Сына перестало трясти от гнева, заставив удивленно вытаращиться на меня, пока я продолжал говорить сквозь смех.

— И она тоже дура — такой шанс упустила! А я все в толк не мог взять, зачем Сила меня выбрала… Но теперь уже поздно. Для всех вас.

Отсмеявшись, я осуждающе покачал головой и повернулся к выходу, напоследок бросив через плечо.

— Вынесение приговора откладывается. Когда буду готов, сам призову вас. До тех пор не смейте беспокоить меня. Рискнете — пеняйте на себя! Я — не Дочь, церемониться не стану.

Последний выпад предназначался зло оскалившемуся Сыну, который анимировал в уродливую образину, чем-то напоминающую преображенную Темной стороной летучую мышь. Я тоже, после принятия Воплощения, ощутил в себе подселенную сущность, облик которой мог бы принять по своему желанию. Правда, не грифона, как это было в случае Дочери, чья статуя в зверо-форме стояла рядом с троном Отца. Скорее что-то огнедышащее, но тоже с крыльями… дракон? Нет. Кто-то более опасный, ловкий и смертельный, даже для целестиалов… Хм, а это идея!

Обкатав в уме возникшую мысль, я довольно кивнул и махнул рукой брату, все это время опасающемуся лишний раз пошевельнуться, чтобы не привлечь внимание властителей. Одним из которых теперь являюсь и я. К счастью, ненадолго.

— Стой!!

От громкого оклика опомнившегося Отца содрогнулась вся громада их обители, но никто так и не рискнул попытаться меня удержать. Потому что оба глупца, что старый, что молодой, знали, чем это может обернуться для них обоих.

Разящий Свет — не Созидающий. В моем очищающем пламени сгорит любая скверна, порожденная миром. И эти двое не исключение. Другой вопрос, что с принятием Воплощения Светлой Стороны и обретением знаний Дочери, я понял, что мой прежний приговор — слишком легкая кара, не соответствующая содеянному. И поэтому направился туда, где оказался в первый раз, едва ступив на твердую землю Мортиса.

Алтарь Разящего Света встретил меня с готовностью вспыхнувшей пентаграммой управляющего контура Мортиса. Потребовалось по меньше мере неделя моего субъективного времени, чтобы переделать ее в то, что мне подсказывала память целестиала. Но когда я закончил, на платформе в кругу из восьми огней возвышался постамент, названный мной в дань памяти предков — Кузней Силы. Хотя по сути ей не являлся, представляя сложную многомерную конструкцию, способную взаимодействовать на материю сразу в нескольких мерностях пространства. Практически миниатюрный эгрегор с сильно урезанной архитектурой управления мидихлорианами, но и такого хватало, чтобы воплотить в реальность задуманное.

— Фрис, — я обратился к брату, терпеливо ждущему меня в гроте все время, пока я медитировал в центре алтаря и перестраивал его структуру. — Как ты тут? Есть новости сверху?

— О, очнулся наконец! Все хорошо, в общем. Наверх я теперь стараюсь не выходить. С тех пор, как день стал длиться меньше ночи, там начало творится что-то жуткое. Я видел Сына, и он совсем потерял контроль. Может?…

— Нет, — довольно жестко отрезая я, для наглядности рубанув рукой. — Это не моя работа, а той, кто позорно сбежала! Пусть сама восстанавливает бардак, когда вернется.

— А как быть до тех пор? Баланс Силы нарушен, брат! Ты хоть понимаешь, как это может отразиться на галактике?!

— Лучше, чем кто-либо еще, — я слегка помрачнел, вновь уловив сонм жутких видений насылаемых Отцом в надежде, что я одумаюсь и верну цикл Мортиса в норму. В чем-то, он был прав. Семья слишком глубоко влезла в систему эгрегора, чтобы вот так без последствий вмешиваться в его работу. Из-за моих действий ситхи этой эпохи станут серьезной угрозой и великим испытанием для всей галактики, но начав то, что я задумал, остановиться было уже нельзя. Сила подтвердила мое Право вынести Семье приговор, и для его исполнения нужно, чтобы ресурсы Мортиса были направлены исключительно в одно место.

Мой алтарь.

— Осталось не долго. Кузня уже готова, теперь я приступаю к ковке. Не знаю, сколько это займет времени, так что займи себя чем-нибудь.

«Недолго» обернулось практически целым месяцем реального времени. И еще половина ушла на придание сырому клинку, созданному из металла, в избытке содержащегося в стенах пещеры, конечной формы. Куда я вплел не только частицу Разящего Света, но и свою перестроенную зверо-форму, подарившую оружию подобие души.

По крайней мере так я объяснил Фрису причину столь долго работы над клинком, который он спустя полтора месяца вертел в руках и недоуменно хмурил брови.

— А почему ты назвал его Кинжалом Мортиса, а не Разящего Света?

— Потому что в его создании принимала участие сама Сила. Ей тоже, знаешь, надоело, что детишки ковыряются грязными пальцами в ее внутренностях. А кинжал вполне может эти пальцы отрубить, чтоб не повадно было.

— Погоди! То есть?..

— Да, он способен убивать целестиалов. И меня в том числе, так что не размахивай так уж сильно.

— Ой, прости!

— Пойдем. Время суда настало.

***

Впервые со дня своего Воплощения Дочь ощущала себя по-настоящему живой. Тихое и незамутненное счастье, ради которого она обрекла другую душу на ту же клетку, в которой еще недавно страдала сама. Тяжелый выбор, но она сделала бы его снова! Сколько угодно раз, лишь бы снова испытать это пьянящее блаженство свободы от ответственности, которую налагало Воплощение Светлой Стороны.

И также внезапно, как появилось, счастье покинуло ее. Лишенная свой власти, женщина ничего не смогла противопоставить Зову, настигшему ее на восходе солнца в мире, где жизнь представляла лишь многообразие неразумной фауны. Здесь ей было хорошо. В отличии от Мортиса, где, не считая когда-то созданной ей птицы-химеры, даже насекомых не водилось. И Дочь страдала от того, что не могла прикоснуться к столь любимым ей существам. Чистым духом и не обреченным вечно страдать от скверны, полностью поглотившей ее брата.

Сын. Еще одна причина, почему Дочь так отчаянно рвалась с Мортиса. Отец не подозревал об их тайном прошлом, соединявшем родственные души двух влюбленных еще во времена до вознесения в мире Вне теней. Как и не знал того, к чему привели эти запретные чувства, послужившие отправной точной вечной вражды двух Воплощений. От которых Дочь страдала не меньше Сына.

И вот в один прекрасный момент она увела проблеск! Слабую надежду из