противодействия противника, а из-за расхлябанности и вопиющего непрофессионализма самих «суперменов».

К 1983 году к тому же вскрылись факты массовой коррупции среди сил специального назначения. Агенты ночевали в самых дорогих отелях, покупали на государственные средства роскошные автомобили, да еще и подделывали счета, предъявляемые ими к оплате. В конгрессе негодовали и хотели урезать финансирование. Именно поэтому спецназу и требовался немедленный и громкий успех, и маленькая беззащитная Гренада, казалось, подходила для полировки изрядно подпорченного имиджа самым наилучшим способом.

Согласно плану вторжения на Гренаду предполагалось, что спецназ на вертолетах захватит резиденцию генерал-губернатора (чтобы тот задним числом подписал «просьбу» о вторжении). Однако одного «спасенного от коммунистов» чиновника было явно маловато для боевой славы. Поэтому решили занять еще и тюрьму на холме Ричмонд-хилл, чтобы освободить «узников марксистского режима». С точки зрения внимания СМИ это было великолепно. Правда, никто не знал, кто конкретно сидит в тюрьме, но это было уже не важно.

Еще спецназу поручили захватить построенный при помощи СССР современный передатчик «Радио Свободная Гренада» в местечке Босежюр к северу от гренадской столицы. Предполагалось таким образом немедленно пресечь «коммунистическую пропаганду», которая могла бы мобилизовать жителей Гренады на отпор оккупантам, а затем и самим выйти в эфир с разъяснением «освободительной миссии» американских войск. Эта операция тоже была абсолютно бессмысленной и с военной и с пропагандистской точки зрения. Передатчик в Босежюре строился для трансляций гренадских радиопередач на соседние страны. На саму страну вещали из другого места, что РВС успешно и делал после начала вторжения.

Единственную «миссию», имевшую хотя бы какое-то военное значение, спецназу поручили ВВС. За 36 часов до вторжения группа спецназа должна была высадиться с моря в районе аэропорта Пойнт-Сэлайнз и установить там радиомаяки. С помощью этих радиомаяков и корректировщиков воздушного движения (входивших в состав группы) должно быть отлажено бесперебойное воздушное движение в аэропорту на момент захвата его «рейнджерами».

Несмотря на предоставленные барбадосцами ЦРУ данные о том, что взлетно-посадочная полоса блокирована бульдозерами и топливозаправщиками уже как минимум с 20 октября, никто в американских военных штабах этого почему-то так и не узнал. Предполагалось, что «рейнджеры» будут приземляться в Пойнт-Сэлайнз прямо на транспортных самолетах. Когда они были уже в пути, выяснилось, что полоса блокирована и им пришлось прыгать. Радиомаяки и корректировщики, таким образом, не понадобились, так что и эта миссия спецназа не имела никакого значения. Правда, она и так сорвалась, в свою очередь, едва не погубив всю операцию по захвату Гренады.

Характерно, что в ходе лихорадочного военного планирования оккупации Гренады, американских военных меньше всего интересовали американские граждане на острове. А ведь спецназ создавали именно для освобождения заложников или предотвращения их захвата. Но штабисты-плановики в Норфолке даже не узнали толком, где собственно находятся студенты медицинской школы, хотя с ними в тот момент встречались прилетевшие с Барбадоса американские дипломаты(!). Было известно лишь об одном студенческом городке в Трублю, рядом с восточной оконечностью взлетно-посадочной полосы в Пойнт-Сэлайнз. Отсюда следовал логический вывод – «рейнджеры» после зачистки аэропорта выдвигаются в Трублю и организуют эвакуацию студентов транспортными самолетами.

Но на самом деле большая часть студентов размещалась в другом студенческом городке в Гранд-Анс, расположенном к северу от Пойнт-Сэлайнз по направлению к столице Сент-Джорджесу. Чтобы занять городок, «рейнджерам» пришлось бы наступать прямо через расположение вооруженных кубинских строительных рабочих, а это означало затяжной бой. Таким образом, у гренадских властей была бы уйма времени, чтобы взять студентов в заложники и тем самым практически сорвать всю операцию. Другое дело, что РВС Гренады никогда даже не обсуждал подобные меры.

Получив от марионеток из ОВКГ 21 октября пока еще устную просьбу о «помощи» заместитель Макфарлейна Пойндекстер в 2.45 22 октября позвонил госсекретарю Шульцу в Джорджию. Тот разбудил самого Макфарлейна, а все вместе уже решились потревожить Рейгана, что и произошло (президент не любил рано вставать). В 5.15 Рейган в халате принял Шульца и Макфарлейна, которые сообщили, что с юридической точки зрения нет уже никаких препятствий для полномасштабного нападения на Гренаду. Рейган немедленно «дал добро» и позвонил вице-президенту Бушу в Вашингтон, приказав ему собрать заседание Группы по специальным ситуациям в 9.00. Чтобы не вызвать в мире ненужных подозрений, сам Рейган вместе с Шульцем и Макфарлейном продолжали «играть в гольф» вдали от столицы.

Однако президент через систему связи принимал участие в заседании группы Буша. Тот сообщил Рейгану, что принято решение наметить три главных цели операции против Гренады:

– обеспечение безопасности граждан США на острове

– вместе с силами ОВКГ восстановление демократии на Гренаде

– ликвидация любого кубинского присутствия на острове[420].

Рейган ответил: «Ну что ж, если нам все равно туда идти, то можно заодно решить и все эти проблемы».

В Гаване понимали, что после решения стран ОВКГ американская интервенция против Гренады может состояться в любой момент. РВС просил прислать на остров кубинские войска, но Кастро понимал, что сделать это не удастся ввиду полного превосходства США на море и в воздухе (группировка ВМС США с самолетами и вертолетами на борту 22 октября уже была на боевых позициях поблизости от гренадских берегов). Тем более, не вызывало сомнений, что любая высадка кубинских войск на Гренаде будет расценена американцами как предлог к вторжению.

Тогда РВС попросил, чтобы кубинские военные советники и строительные рабочие в Пойнт-Сэлайнз на время вторжения перешли в оперативное подчинение гренадской армии и приняли участие в отражении американской атаки. Кубинцы ответили на эту просьбу отказом, в Гаване все еще надеялись, что американцы высадятся на Гренаде, заберут своих граждан и уберутся восвояси. Если бы кубинцы (тем более не профессиональные военные, а строители) попробовали бы помешать высадке, то их сопротивление все равно бы было подавлено, а США могли бы воспользоваться боями, чтобы остаться на Гренаде надолго.

Учитывая все эти обстоятельства, 22 октября 1983 года Кастро дал кубинскому персоналу на Гренаде следующую директиву: «Если США осуществят интервенцию, наш долг – решительно защищаться у наших лагерей и у мест работы – однако лишь в том случае, если мы подвергнемся непосредственному нападению. Я повторяю: только если мы подвергнемся непосредственному нападению. Таким образом, мы будем защищать себя, а не правительство Гренады или его дела. Если американцы приземлятся в районе взлетно-посадочной полосы около университета (т. е. медицинской школы – примечание автора) или в его окрестностях, чтобы эвакуировать своих граждан, полностью воздержитесь от вмешательства!»[421]

Эта директива Кастро обеспечила американским «рейнджерам» безопасную высадку. В Вашингтоне о ней не знали, однако абсолютно верно предположили, что кубинцы первыми открывать огонь не будут.