class="p1">С севера от взлетно-посадочной полосы в Пойнт-Сэлайнз были невысокие холмы, за которыми в лощине находился главный кубинский лагерь. Если бы кубинцы заняли на этих холмах позиции и открыли огонь по приземляющимся или даже приземлившимся «рейнджерам», то у тех не было бы никаких шансов избежать больших потерь. Ведь в районе взлетно-посадочной полосы не было никаких зданий или естественных укрытий, а с юга она упиралась в океан.

Однако кубинцы, судя по директиве Кастро, надеялись, что высадившись на взлетной полосе, «рейнджеры» двинутся не на север (в направлении кубинского лагеря), а на восток к студенческому городку медицинской школы.

Гренадским руководителям посол Кубы передал 22 октября следующую позицию своего правительства:

– кубинские силы «в основном состоящие из рабочих, занятых на гражданских объектах слишком малы, чтобы рассматривать их как существенный военный фактор в условиях крупномасштабного вторжения США

– посылка подкреплений невозможна и немыслима

– политическая ситуация, сложившаяся внутри страны в связи с расколом народа после событий, приведших к смерти Бишопа и других руководителей, значительно ослабляет ее оборонные возможности, что является логическим следствием серьезных ошибок, допущенных гренадскими революционерами. В свете этого нынешние военные и политические условия – наихудшие для организации решительного и эффективного сопротивления интервентам, которое без участия народа является практически невозможным. Необходимо подумать о том, как добиться примирения с народом; возможно одним из таких шагов было бы выяснение обстоятельств смерти Бишопа и степени ответственности каждого за это

– гренадское правительство может попытаться устранить предлог для интервенции, выдвинув и вновь публично подтвердив полные гарантии безопасности граждан США, Великобритании и т. д. и содействия для эвакуации

– если несмотря на это вторжение произойдет, долг руководителей Гренады сражаться до конца, какими бы трудными и неблагоприятными ни были обстоятельства

– кубинский персонал получил инструкции оставаться в своих лагерях, продолжать работы по строительству аэропорта, принять меры по обеспечению обороны и укреплению, насколько это возможно, района, где находятся места их работы и их жилища, чтобы подготовиться к внезапному нападению. Вы должны поддерживать постоянную связь с руководством нашей партии, и в случае, если произойдет нападение империалистов, вы немедленно получите инструкции относительно того, как вам надо действовать

– в сложившейся обстановке гренадское правительство должно сохранять величайшую выдержку и самообладание, если оно хочет сохранить возможность для дальнейшего развития революционного процесса на Гренаде

– Куба сделает все от нее зависящее, чтобы вместе с другими прогрессивными силами организовать мощную кампанию протеста против угроз США в отношении Гренады»[422].

Директива Кастро, видимо единственно возможная в тех обстоятельствах, говорила еще и том, что посол Кубы на Гренаде Рисо так и не смог точно проинформировать Гавану о том, что произошло на острове. Иначе чем объяснить, что Куба советовала убийцам Бишопа, входившим в РВС, разобраться и наказать виновных в его смерти?

Тем не менее, Куба выполнила обещание постараться помешать американской агрессии дипломатическими методами.

22 октября в 21.00 через отдел, представляющий интересы США на Кубе[423], правительству США была направлена кубинская нота, представлявшая собой хитрый зондаж американской позиции. В ноте признавалась обеспокоенность США за судьбы их граждан на Гренаде и такую же обеспокоенность за судьбы своих граждан выражала в ноте и Куба. Причем кубинская обеспокоенность была вызвана приближением к Гренаде «военно-морских подразделений США». В ноте предлагалось «поддерживать контакт и сотрудничество (между Кубой и США) при возникновении трудностей для принятия мер, касающихся иностранного персонала на Гренаде, и для того, чтобы избежать насилия и интервенции»[424].

Американцы ноту получили, но решили ее проигнорировать – ведь судьба собственных граждан на острове их уже не интересовала. Кубинцы поучили ответ лишь 25 октября, когда американские войска уже высадились на Гренаде.

РВС Гренады пытался по совету Кубы наладить хотя бы какие-то отношения со своими карибскими соседями. Например, глава РВС Остин был готов прибыть на Сент-Винсент и подробно рассказать о положении на Гренаде. Но американские марионетки во главе с премьером Доминики и председателем ОВКГ Чарльз ничего не хотели и слышать о контактах с Гренадой. 23 октября 1983 года Чарльз тайно на американском самолете была доставлена в Вашингтон. После начала «совместной» интервенции США и стран ОВКГ она должна была предстать перед телекамерами вместе с Рейганом[425].

Несмотря на предельно ясную директиву Кастро от 22 октября, РВС по-прежнему просил от Кубы военной помощи. 23 октября лидер кубинской революции поручил послу Рисо передать гренадским руководителям следующий ответ в устной форме: «…Куба не может направить подкрепления не только потому, что это невозможно из-за подавляющего превосходства американских сил в этом районе, как в воздухе, так и на море, но и по политическим соображениям; если события развиваются как борьба между карибскими странами (т. е. между Гренадой и ОВКГ – примечание автора), Кубе не следует участвовать в ней, чтобы не дать повода для вмешательства США.

Более того, трагические события на Гренаде не дают Кубе морального права оправдать в глазах кубинского народа и всего мира те бессмысленные жертвы, которые повлечет за собой посылка таких подкреплений в борьбе против Соединенных Штатов.

Мы, однако, будем продолжать держать там (т. е. на Гренаде – примечание автора) свой персонал (считая это делом своей чести, морального долга и достоинства) в условиях, когда мощные военно-морские силы США приближаются к Гренаде.

Если произойдет вторжение на Гренаду, кубинский персонал будет решительно защищать дома, где они живут, и объекты, где они работают.

Из-за ограниченной численности кубинских сил невозможно поставить перед ними какую-либо другую задачу.

Сами гренадские революционеры являются единственными виновниками создавшейся неблагоприятной и трудной с политической и военной точек зрения ситуации для революционного процесса.

В создавшихся тяжелых условиях кубинский персонал на Гренаде с честью выполнит те обязанности, которые в данных обстоятельствах возложены на него нашей Революцией.

Что касается военных консультаций, то в сложившейся ситуации гренадскому руководству будет оказано всевозможное содействие…»[426].

Следует отметить, что это послание Кастро уже не попало в руки гренадских руководителей, так как его хотели вручить во вторник 25 октября в 8.00, но в это время «рейнджеры» уже захватили взлетную полосу в Пойнт-Сэлайнз.

В этот же день 22 октября примерно в 17.00 ОКНШ США выпустил формальную директиву операции против Гренады, получившей кодовое наименование «Срочная ярость». Это обозначение неплохо отражало сущность операции: ее разработали за 4 дня (срочность) и привлекли к участию в захвате крошечного острова более 20 тысяч солдат и офицеров всех родов войск, десятки боевых кораблей, самолетов и вертолетов («ярость»).

Между тем, выходные 22–23 октября 1983 года оказались для Рейгана одними из самых тяжелых в его политической карьере. В