«Рено» с открытыми дверцами был припаркован на последнем уровне. Натана встретил огонь крупнокалиберных снарядов. Под смертоносными осколками он пригнулся, но с пути не свернул. «Мерседес» вырвал две дверцы, сбил двух полицейских и ткнулся в бетонную колонну.

На треснувшем ветровом стекле лежал, распластавшись, один из полицейских. Натан освободился от подушек безопасности, согнул ноги и с силой ударил ими о стекло, которое поддалось под безжизненным телом копа. Он схватил свой автомат, прицелился в силуэт, согнул на спусковом крючке палец. Автомат содрогнулся в руках, выпустив очередь прямо в грудь. Пригнувшись у заднего стекла, он полоснул огнем, предварительно убедившись, что Лин Ли в зоне видимости нет. Пока его Р-90 сеял смерть, он катапультировался из «мерседеса» и, не переставая стрелять, бросился к «рено». Попытка казалась просто самоубийственной, но выбора у него не было. Он сам ринулся в западню. Уже через несколько секунд паркинг оказался заполнен стражами правопорядка. Ключи зажигания были на месте. Обойма, рассчитанная на пятьдесят патронов, в конце концов оказалась пустой. В зеркало заднего вида он увидел, как Лин Ли и двое мужчин пытаются ускользнуть через дверь. Он включил задний ход, протаранил стену и на виду у двух полицейских оказался погребен под грудой строительного мусора. Один из них очередью из девятимиллиметрового парабеллума разнес вдребезги ветровое стекло, но Натан успел броситься на копа, пытавшегося увести Лин Ли, и сумел свалить его на землю. То, что отстреливался из-за укрытия, слишком поздно сообразил, что мишень оказалась у него за спиной, и был нейтрализован прямым ударом в затылок. Натан подхватил Лин Ли и один из гранатометов, сел за руль двухместного автомобиля и поехал, оставив дверную коробку торчать в куче стеновых блоков.

– Держи! – велел он Лин Ли, протягивая ей оружие.

– Нет.

– У нас нет выбора.

– Никогда.

Он швырнул автомат ей на колени и устремился по пандусу, который должен был вывезти их на поверхность. Мотор какое-то время надсадно гудел и в конце концов заглох на полдороге. Остаток пути им пришлось проделать пешком, а в спину несся грохот сапог, лязг затворов и лай приказов. Закрытые ворота гаража охраняли трое. Натан прижался спиной к стене, размахнулся и швырнул гранату. Взрыв разметал троицу копов и открыл дымящуюся брешь в железе. Он бросился вперед, отстреливаясь и прикрывая собой Лин. Но худшее ожидало их снаружи.

В окружении армады полицейских, вскинувших на плечи весь свой оружейный арсенал, под лучами прожекторов веером стояло четыре автомобиля. Этот боевой порядок контролировался вездесущим вертолетом. Улицу с обоих концов перекрывали ограждения. Какой-то офицер орал в мегафон приказы. Остальные военные, которые обстреливали паркинг, вот-вот должны были атаковать их с фланга. Что предпринять? Черная пелена во взгляде Лин Ли указывала на то, что сдаваться она не собирается. Стрелять тоже. Она решила умереть. Натан высунул ногу наружу; тридцать автоматов были направлены на него, а в торчащем в небо стволе гранатомета оставалась только одна граната. У него не было ни секунды на размышления. Огненный дождь заставил его спрятаться внутри, использовав лист железа вместо щита. Пули и снаряды свистели и ударяли в железо, некоторые пробивали его, прочерчивая полумрак светящимися нитями, и ударяли в бетон возле их ног. Натан стиснул зубы и выстрелил. Сильная отдача отбросила его назад. Граната взорвалась, а он в это время бросился на Лин, прикрыв ее собой. Взрыв взметнул в небо грохочущий сноп искр. Обстрел прекратился, сменившись ударами, глухим гулом, беспорядочными вспышками, металлическим скрежетом. Лопасти вертолета вспороли портал, и в гараж ворвались апокалиптический грохот и густое облако пыли. Натан воспользовался хаосом. Не отпуская Лин, он смел все препятствия, что встретились ему на пути, все эти серые, растерянные фигуры, колотя направо и налево по солнечным сплетениям, ногам и головам. Большинство полицейских валялись на земле, расплющенные упавшим вертолетом.

Лин и Натан укрылись в соседнем здании и выбрались на крышу.

С высоты открывалась картина Дантова ада. Винты вертолета исполосовали фасады здания комиссариата и соседних домов, затем машина обрушилась на припаркованные автомобили и взорвалась. До них доносились запахи керосина, газа и штукатурки. Нужно было немедленно убираться из этого квартала, этого города, этой страны.

Джонка, которой управлял Ксао Тан, ночью вышла из бухты в открытое море и взяла курс на юг. Стоя на корме, Лин и Натан смотрели, как уменьшается в размерах открытка. Гонконг сиял огнями, как сцена мюзик-холла. Разноцветные здания из стекла были забраны в лазерную сетку, растянувшуюся до самых звезд, и покоились на цоколе флюоресцирующей жидкости. Четвертый по величине китайский город, чье название переводилось как «Ароматный порт», походил на пригрезившийся в галлюцинации Нью-Йорк.

Вот уже пять дней, как они уехали из Парижа. После падения вертолета им нужно было раздобыть деньги и фальшивые документы. Еще с тех времен, когда Натан сотрудничал с ФБР, у него на пяти кладбищах по всему миру были закопаны пакеты с поддельными паспортами и десятью тысячами долларов. Пять путей отступления. Но ни одного – во Франции. Оставалось довольствоваться подручными средствами: взять наличные в банкомате по кредитной карте Шарлье, отправиться на площадь Пигаль и там потрясти похотливых клиентов, готовых расстаться с деньгами, украсть паспорт у какой-нибудь американки, сделав такую же прическу Лин Ли, затем украсть еще один паспорт – у выходящего из «Лидо» японского туриста (Юнихиро Шота совсем на него не походил, но в глазах какого-нибудь европейского таможенника все азиаты на одно лицо, даже метисы). Натан оплатил наличными два билета до Гонконга, а остаток денег засунул в почтовый ящик Мари. Юнихиро Шота и Эми Локвуд отправились в родной город Брюса Ли, поселились в симпатичной гостинице, купили новую одежду в «Натан-роуд», ели китайскую лапшу и вели расследование. Говоривший по-китайски и по-английски, Натан получил доступ к важной информации, которая была ему нужна.

С отставанием на несколько дней они следовали за секретными службами, которые гнались по пятам Гордона Райлера. Чиновники, с которыми он встречался, за неделю до этого выдали ту же информацию китайским и американским агентам. Гуанчжоу уступил свои острова по договору подряда с целью развития туризма, коммерции, промышленности и сырьевых зон. Покупателями выступили китайские компании и частные лица, а также иностранцы, которые должны были создать совместные предприятия с китайцами под контролем китайских партнеров, предоставив предварительно дополнительный проект экологических мероприятий. Право использования территории предоставлялось на пятьдесят лет. Из тысячи четырехсот тридцати четырех мелких островов шестьсот четыре имели площадь более пятисот квадратных метров. Их цена варьировалась от двенадцати тысяч до двенадцати миллионов долларов. Ни в одном из контрактов имя Гордона Райлера не фигурировало.

Тогда Натан припомнил подробности обобщенного психологического портрета всех ай-ка. Они получили такие имена, чтобы в них в обязательном порядке имелся слог «ан», они любили живопись и блюз, были неравнодушны к запаху жасмина и цветов иланг-иланга и очень боялись дождя, что подразумевало общую для всех психотравму в детстве. В южной части Китайского моря начиная с апреля наблюдались обильные осадки. Тропические бури и опустошительных тайфуны не были редкостью. Наверное, ай-ка в детстве довелось пережить один из таких тайфунов.