litbaza книги онлайнРазная литератураМежду прочим… - Виктория Самойловна Токарева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 104
Перейти на страницу:
есть кто, а тут, в Германии, нос к носу столкнулась с фашизмом, который исходил не от немца, а от русского писателя. Дожили.

Я даже не нашлась что сказать. Промолчала, глядя в окно. Я поняла, что бедного пьяницу и его друга перетряхнула зависть, и они готовы были сжечь, утопить, расстрелять из автомата тех, кто преуспел больше, чем они. И национальность ни при чем. Просто зависть.

Я вернулась в гостиницу и стала думать: как себя вести? Потом поняла: никак. Если я изображу обиду и презрение, поездка будет испорчена. Тогда надо садиться в самолет и возвращаться в Москву. Гораздо умнее сделать вид, что ничего не случилось. А в дальнейшем – вычеркнуть из памяти.

Я так и поступила. Но я запомнила. И я им отвечу. Я просто когда-нибудь назову их имена.

– А почему не сейчас?

– Сейчас, я думаю, они старые. Один – старый пьяница. Другой – старый педераст. Им и так не сладко.

– А они живы?

– Не знаю. Я их действительно вычеркнула и забыла. Ничего существенного они больше не написали, так что время их смыло.

– А вы сами завидовали кому-нибудь?

– Только Софи Лорен. У нее спальня выходит в розовый сад. И она каждое утро в ночной рубашке, босиком выходит в сад, залитый солнцем, и нарезает розы на длинных ножках и ставит их в вазу.

Вот это счастье! Каждое утро – босиком, под солнце. А роза по форме напоминает вселенную. Так устроена вселенная – в форме розы.

А что касается зависти к коллегам – это бессмысленное занятие. У нас очень сильные женщины-писатели: Толстая, Петрушевская, Улицкая, Рубина. Я обязательно покупаю их книги и читаю с наслаждением. Зачем же завидовать, если они приносят настоящую радость и дают пищу для ума и сердца.

А мужчинам я не завидую, потому что это другой подвид человека. Не буду же я завидовать собаке за то, что у нее тонкий нюх.

– Вы сравниваете мужчину с собакой?

– Нет. Я сравниваю мужчину с женщиной. Я считаю: мужчины все делают лучше, даже женские специальности. Мужчины – лучшие повара, парикмахеры, модельеры. Ну и писатели, конечно. Среди женщин нет Чехова, Достоевского, Толстого.

Наиболее сильная писательница середины прошлого века – Вера Панова. Я ее очень люблю. Не завидую, просто восхищаюсь. Когда она умерла, в газете было сообщение и фотография другого человека. Никто не знал, как она выглядит.

Зависть разрушает человека изнутри, лучше ее избегать. Но был и другой вид зависти. Социальный.

– Это что значит?

– Я вам сейчас расскажу очень короткую историю: однажды мы сидели в журнале «Юность» – я, Гриша Горин, Хайт и Курляндский, Витя Славкин. Сейчас из этих пяти трое умерли, остались только я и Курляндский. А тогда нам было едва за двадцать. Мы были молодые, веселые и уже состоявшиеся. Стали спорить: кто из нас самый знаменитый? Мой рассказ «День без вранья» был уже напечатан, все его читали, обсуждали. Мне приходили письма от солдат и уголовников с предложением руки и сердца. Один уголовник прислал свой рассказ, очень сентиментальный. Содержание рассказа: на лесоповале валили дерево, а в его ветках ласточка свила гнездо, и в нем лежали яйца или сидели птенцы – не помню. Зэки пилили ствол, а ласточка летала над ними, реяла, взмывала вверх и вниз, как будто умоляла остановиться. Чем кончилось – забыла. Наверное, зэки все же свалили дерево. Я запомнила подпись под письмом: «Глыба, он же Солженицын». Далее Глыба сообщает, что убил двоих в драке, за что и сидит. Значит, ласточку ему жалко, а людей он мочит легко.

Но вернемся в тот яркий летний день в журнале «Юность».

– Мы самые знаменитые. «Ну, погоди!» смотрит вся страна, – заявил Курляндский.

Хайт кивнул головой.

– А я не видела, – сказала я. И это соответствовало действительности. Мультик только что вышел на экраны.

С тех пор прошло почти пятьдесят лет. Я смотрела «Ну, погоди!» бессчетное количество раз. Я обожаю невезучего волка, и мне слегка противен аккуратный зайчик. Мне кажется, что волка режиссер Котеночкин списал с себя. Они каким-то образом похожи – высокие, многопьющие. Но тогда фильм только появился, и я просто не успела его посмотреть.

– Вот только ты и не видела, – заметил Хайт.

– А давайте выйдем на улицу, – предложил остроумный Витя Славкин. – Подойдем к первому встречному и спросим: видел ли он «Ну, погоди!»?

Витя Славкин работал тогда завотделом в журнале «Юность». Его слава задержалась на двадцать лет. Он написал пьесу «Взрослая дочь молодого человека», и этот спектакль в постановке гениального Анатолия Васильева стал сенсацией. И Витя Славкин тоже стал сенсацией. Но все это произошло через двадцать лет, сейчас он сидел на столе – молодой и беспечный, и предложил выйти на улицу и остановить первого встречного.

Мы радостно высыпали во двор, я даже помню, во что я была одета: светло-зеленое платьице-мини. Оно было очень короткое, даже для мини, но в молодости невозможно не следовать моде, тем более когда есть что показать. Мы выбежали на улицу Воровского и стали смотреть по сторонам в поисках первого встречного.

Им оказался Юз Алешковский. Тогда он был автором запрещенного романа «Николай Николаевич». Это был превосходный роман, однако написанный матерным языком. Герой романа вышел из тюрьмы, и иначе он не разговаривал.

Я помню, как меня поразил этот роман. Поразил уровнем правды. Это была жестокая правда о нашем времени, о нашем обществе. Юз Алешковский, безусловно, был близок к гениальности. Даже в его внешности проступала определенная энергия.

Роман ходил по рукам, о нем многие знали и понимали, что «Николай Николаевич» – явление, но о публикации не могло быть и речи.

Лично я не была знакома с Алешковским и не знала, как он выглядит. Для меня это был просто первый встречный – невысокий лысый дядька, изрядно выпивший. Он вышел из ресторана ЦДЛ и смотрел тяжело, как бык. В эту минуту я подскочила к нему, довольная жизнью и собой.

– Простите, пожалуйста, вы смотрели «Ну, погоди!»? – резво спросила я.

– Пошла на хер, – коротко ответил лысый мужик.

– Юз, Юз… – вмешался Гриша Горин. Он всегда меня защищал.

– И ты пошел на хер, – велел Юз и обошел нас с некоторой брезгливостью и даже с ненавистью.

Я задумалась: почему он меня послал? Может быть, в моем рассказе заложен конформизм, ненавистный честному человеку? Может быть, что-то не так, чего я не знаю… Надо спросить. Выяснить.

Я узнала телефон Юза и позвонила

1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 104
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?