– На вашем месте я бы задумался, – вмешался Ле Круа. – Если Майкл Кархарт чувствует особое внимание Ночи, Коллегиум вскоре тоже его ощутит. А Великий именно ваш культ находит оскорбительным.

– Каждый день мне приходится напоминать себе, что человек – отнюдь не разумное существо. Я склоняю голову перед вашей мудростью, епископ.

– Если бы у кого-нибудь из нас была хоть толика мудрости, мы бы сейчас сидели в наших уютных домах с рюмочкой теплого бренди. А не бродили бы за чокнутым герцогом Конека в надежде уговорить его отказаться от действий, которые лишь усугубят наше положение. Мы по-прежнему находились бы в Хорэне. Всем прекрасно известно, что бы Тормонд ни делал в Бросе, это ни к чему не приведет. Он продолжает упираться, поскольку не терпит, когда на него нажимают.

Пребывание в Висэсменте затянулось. Несколько дней превратились в несколько недель. Никто не напоминал Тормонду о времени. Казалось, и сам герцог получает удовольствие от бездействия. К несчастью, это не устраивало Чистого. Тормонд был слишком дорогим гостем. Чистый и его придворные из-за нехватки средств довольствовались одним приемом пищи в день. Это, скорее всего, устроил Иоанн Черные Ботинки, исходя из собственных политических соображений, нежели те, чью философию, предположительно, представлял Антипатриарх.

В конечном итоге, герцог все же понял намек. Он собрал путников и объявил им о продолжении путешествия. Погода стояла хорошая. Все находились в здравии. А сам Тормонд намеревался встретиться с Великим.

Прибыли вести о резне в Старплире.

– Это ничего не меняет! – упорствовал герцог. – Ничего! У нас только появилась прекрасная возможность…

– Мне не терпится выяснить, что им теперь завладело – пробормотал брат Светоч. Рядом с ним стояли Майкл Кархарт и Тембер Зирт.

– Великий повелевает третью Фиралдии, четвертой частью Орминдена и бесчисленными островами в море Прародительницы. Однако у него нет настоящей армии. Когда он решил покорить нас, то создал арнхандерские отряды из наемников да бедняков. А тех нескольких солдат, которыми Великий все же располагает, ему пришлось отправить туда, где существует угроза вторжения императора. Стража Великого занимается исключительно его охраной. Их мало.

– Оказывается, он все-таки знаком с миром, – прошептал Истинный. Пусть искоса, но Тормонд все же рассматривал геополитическое положение.

– Сомневаюсь, что уловил ход ваших мыслей, Ваша Светлость, – обронил епископ Ле Круа.

– Я еще не закончил, заноза. Попридержите свой сарказм и неповиновение, и поймете.

Так. Тормонд, наверное, не такой уж и полуживой олух. Возможно, он просто умный актер. Впрочем, свидетельств тому не было.

– Все дело в том, Брис, что Великий сейчас в затруднительном положении. Кальциране решили предпринять попытку разграбить епископскую Церковь, папские владения и все, что связано с Великим или его семьей. Надо заметить, попытка эта пользуется большой популярностью. Патриарх ничего не может поделать. В общем, он просто сидит там, словно обнаженная толстуха, и надеется, что его не сильно изнасилуют.

Казалось, будто Тормонд внезапно вышел из-под влияния наркотика, вызывающего постоянную апатию.

– Возможно, нам удастся воспользоваться ситуацией и избежать той участи, которую Великий уготовил Конеку.

Тормонд больше не походил на ходячего мертвеца. Его ум вернулся к жизни. Он думал, подсчитывал и плел интриги как настоящий повелитель. У брата Светоча возникло жуткое подозрение, что у герцога все могло получиться, поскольку Тормонд упрямо шел по ложному пути.

– Я собираюсь предложить Великому поддержку Конека в его войне с Кальциром… если он откажется от своих планов по отношению к нам.

Слова герцога вызвали волнение. Стоит ли доверять Великому? А как насчет императора Грааля? Или Чистого? Каким образом это можно воплотить в жизнь? Майк Кархарт предложил поставить во главе войска, которое отправят в Кальцир, графа Рэймона. Его тут же поддержали.

Сестра Тормонда, Изабет, оставалась тихой и задумчивой. Этот заговор вовлечет и ее мужа. У Питера были солдаты, способные обучить новичков и возглавить их. Также у него имелся доступ к флоту Платадуры, дирецийского подобия Сонсы и Апариона.

Возникла тысяча вопросов. Тормонд отказался на них отвечать.

– Мы завершим наше путешествие в Брос. Увидим Великого. Убедим его отказаться от своего безумства.

О Чистом никто не упоминал. Несмотря на недавние успехи, на него не обращали внимания. Тормонд все прекрасно видел.

Никому не было дела до Патриарха из Висэсмэнта. По крайней мере, конекийскую процессию он не волновал. Даже епископ ЛеКруа не стал протестовать.

Слова герцога вдохновили его спутников. В течение недели никто не задавал вопросов и не выдвигал возражений. До Броса оставалось несколько дней пути. Погода стояла великолепная. Когда из Броса пришли вести о том, что на город напали кальцирские пираты, исчезли последние сомнения.

Тормонд попытался подвигнуть товарищей на сражение.

Герцог был не из того сорта людей. Его подданные шутили, что даже он сам не последует за собой в долину тьмы.

По мнению брата Светоча, этот человек опять выглядел довольно странно.

– Полагаю, безумие вернулось.

Сумасшедший или нет, Тормонд не терял времени даром. Он направился в Брос, точно стрела к своей цели.

– Дзинь-дзинь, братишка! Как долго я отсутствовал в этом мире?

– Два с половиной дня. Я подогрел еду. Ты бы до сих пор храпел, если бы я не поднес ее тебе к самому носу. Вот. Выпей.

– Что творится? – Шэгот все чувствовал. Происходили разительные перемены.

– Пираты атакуют Брос.

– Пираты? Старлангийцы?

– Нет. Те, кто исповедуют религию, которая враждует со здешней. Сложно объяснить. Я не могу выйти и поговорить с людьми, дабы разобраться, в чем действительно дело.

Шэгот иногда сомневался, что Свэйвар вообще способен понять что-либо до конца, даже если бы у него был личный учитель.

– Грим, скоро мы и сами окажемся вовлеченными во все это. Пираты всего лишь в нескольких кварталах отсюда, – сказал Свэйвар.

Шэгот залпом осушил кружку воды, за которой последовал огромный и долгий глоток пива. Спасибо брату за то, что ему удалось найти этот напиток в загнивающем городе, кишащем трусами, плаксами, извращенцами и непревзойденными тщеславными снобами. Все они только и делали, что посасывали вино – излюбленный напиток тех юношей, которые, очевидно, хотели быть девушками.

– У нас нет ничего, что можно украсть, – вымолвил Шэгот. Его беспокоило, точно ли все медяки, которые приобрели он и Свэйвар, отправились на попечение деведийского специалиста по капиталовложениям.