– Мы пока ничего не объявляли, – сообщил Гоуэн. – Нельзя, чтобы люди запаниковали и ударились в бегство, пока у меня недостаточно сотрудников, чтобы держать ситуацию под контролем. – Он снял шляпу и вытер платком намокшую от пота тесьму. – Как задержать для допроса две с половиной сотни человек, гостей и работников приюта, – это вопрос, который я пока решить не могу.

– Невозможно поверить! – Питер стоял распрямившись, ухватившись за спинку стула. – Они были такими жизнерадостными, полными энергии, и все у них было впереди.

Макс покачал головой.

– В каком-то смысле я должен винить себя, – хрипло сказал он. – У нас нет возможности контролировать сексуальные отношения гостей. Явные беспорядки мы пресекаем, но атмосфера царит свободная. Люди вольны заходить друг к другу в номера. Мы не требуем брачных свидетельств от приезжающих пар. Если даже что-то узнаем, но все происходит без шума и скандалов на людях, не обращаем внимания.

– Вы это к чему? – спросил сержант.

– Марта Тауэр приезжала сюда пару лет. Секс был написан у нее на лбу. Она не проводила ни одних выходных, чтобы с кем-нибудь не закрутить. Никогда не приезжала одна, но не в компании с мужчиной. Охотилась на партнеров здесь. Мы с Хеддой обсуждали, не заявить ли ей, что она нежеланная гостья. Но не было причин: по ее вине не произошло ни одного скандала. Она не отбивала мужчин у других женщин. Сама в свободном полете искала таких же. – Макс пожал плечами. – Но на этот раз, судя по всему, совершила ошибку. Причард приехала сюда в первый раз. То, что Марта поселила ее вместе с собой, наводит на мысль, что они одного поля ягоды.

– Нет! – возмутился Питер.

– Вы настолько хорошо ее узнали, чтобы это утверждать? – спросил Гоуэн.

– Познакомился вчера вечером. Но можете мне поверить: она не вторая Марта.

– То есть у вас с ней ничего не вышло? – уточнил полицейский.

– Я знаю людей, – настаивал Питер. – Это моя работа. Джейн особенная девушка. Понятия не имею, почему Марта поселила ее с собой.

– Давайте вернемся к тому, что вы слышали ночью, мистер Стайлс, – попросил сержант.

Питер набрал в легкие как можно больше воздуха.

– Слышал смех, который не забуду до конца жизни. Тот самый, что описывал вам год назад.

– Но вы, мистер Трэнтер, не слышали? – Полицейский явно все уже знал от Макса.

Я покачал головой:

– Во время сна меня пушками не разбудишь. Проснулся оттого, что закричал Питер.

– Я лег в постель не таким напряженным, как все последнее время, – начал рассказ мой сосед. – Провел прекрасный вечер. Избавился кое от каких проблем, связанных с моим увечьем, и это меня порадовало. Заснул почти сразу, как только голова коснулась подушки. И вдруг – сна ни в одном глазу, сижу в постели, и пот льет ручьем, хотя в комнате прохладно. Закутался в одеяло, дрожу.

– Но вы не поняли, что вас разбудило?

Питер покачал головой. Я заметил, как он стиснул зубы.

– Кошмары мучили меня весь прошлый год. Измотали, лишили сна. Но на этот раз если и был сон, то не запомнился. Я видел Джима на соседней кровати. Он мирно спал, как ребенок. – Питер облизал губы. – А затем услышал звук, который звенел в моих ушах с самой аварии. Издевательский смех. Это был не кошмар. Смех звучал наяву. Я крикнул Джиму, соскочил с кровати и упал на пол. Так разволновался и спешил подбежать к окну, что забыл о ноге. А когда поднялся и выглянул на улицу, там никого не было.

– Вы, мистер Трэнтер, не слышали этого взрыва смеха?

– Ничего не слышал, пока не закричал Питер, – ответил я.

– Я послал за Максом.

Мы оделись, спустились вниз, но не обнаружили на улице его следов.

Гоуэн вертел в пальцах сигарету, но не закуривал.

– Еще двенадцать номеров расположены с этой стороны здания, – сказал он. – Все заняты гостями. Люди, как правило, спят, приоткрыв окно. Смех мог услышать кто-нибудь еще. Рассказывать об этом не было особых причин. Посмотрим, что выяснится во время допроса.

– Мне не требуется подтверждения того, что я слышал. – В голосе Питера появились сердитые нотки. – Я не сомневаюсь, что смех звучал на самом деле.

– Следующее, что надо сделать, – опросить проживающих в коттеджах по соседству с номером шесть, – продолжил сержант. – Может быть, кто-нибудь что-то слышал.

– Вы поставили в известность отца Джейн? – спросил Стайлс.

– Да. – Макс мрачно кивнул. – Он едет из Нью-Йорка, будет примерно через час.

– Как он принял ваши слова?

– Тяжело. Как можно отреагировать на известие, что убита дочь. А перед смертью, вероятно, изнасилована.

– Я немного его знаю, – признался Питер. – Мало приятного встречаться с человеком в таких обстоятельствах.

К одиннадцати в коттедж номер шесть прибыла команда полицейских. Тела девушек сфотографировали в тех позах, в которых их застала смерть, а затем увезли в морг Манчестера, где планировалось провести вскрытие. На территории приюта появился десяток новых полицейских.

Я остался в главном здании, поскольку Макс попросил его подстраховать и общаться вместо него с журналистами и фоторепортерами, которые вскоре должны были нагрянуть в приют. У самого Макса было полно забот с внезапно взбудораженными гостями.

Питер направился к лыжным склонам. Его не покидала мысль, что если он будет все время находиться среди гостей «Дарлбрука», то может снова услышать знакомый смех.

Сержант Гоуэн работал энергично, даже немного лихорадочно. Постояльцев трех коттеджей, расположенных рядом с номером шесть, привели с трасс и допросили. Никто из них не заметил ничего необычного. Всю ночь завывал ветер. Ни один не сказал, что слышал что-то вроде разбудившего Питера смеха. Никто ничего не видел возле домика девушек. И на замерзших дорожках не удалось прочитать следов. Гоуэн просил опрашиваемых держать язык за зубами, но мало на это надеялся.

Допросили Бобби Дауда, того маститого лыжника, который накануне угостил Джейн спиртным, и дюжину молодых людей, которые, как показал Макс, увивались вокруг Марты Тауэрс. Никто не сказал ничего существенного. Два парня примерно в половине третьего проводили Марту в коттедж. Джейн в то время была дома, целая и невредимая. Они немного поболтали и пошли обратно. Их потрясение казалось искренним.

Чуть позже эксперты принялись разбирать коттедж по крупинке. Приехал окружной прокурор Мортон Льюис – элегантный мужчина лет под сорок. Я решил, что он будет формально руководить расследованием. Преждевременная седина, темные брови вразлет и насмешливая улыбка тонких губ придавали его внешности мефистофелевский вид. У него было такое выражение, словно он все время украдкой посмеивался над собственной шуткой, которой не собирался ни с кем делиться. Мне он сразу не понравился.

Но следующий приехавший понравился еще меньше. В Вермонте действует Бюро криминальных расследований штата, подчиняющееся генеральному прокурору. В нем работает единственный сотрудник, в чьи обязанности входит расследование редких в Зеленой горе[10] тяжких преступлений. Согласно закону штата все убийства первой степени являются компетенцией генерального прокурора, и единственный сотрудник Бюро криминальных расследований подчиняется только его приказам.