litbaza книги онлайнИсторическая прозаОсип Мандельштам - Олег Лекманов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 112
Перейти на страницу:

Однако Мандельштам и в данном случае, как обычно, выступил наособицу. Если авторы газетных заметок и отчетов о процессе по делу «Параллельного антисоветского троцкистского центра» исходили из реального положения вещей (мы судим врагов), автор стихотворения «Если б меня наши враги взяли…» вывернул ситуацию наизнанку (что было бы, если бы враги захватили меня). Взгляд на события с точки зрения унижаемого пленника позволил Мандельштаму избежать сервильного прославления a priori сильнейшей стороны, кровожадно добивавшей поверженного противника. Важно, вслед за М. Л. Гаспаровым, напомнить, что 27 февраля 1937 года был арестован единственный высокопоставленный партийный покровитель Мандельштама Н. И. Бухарин.[878]

Активная публичная травля Бухарина и его ближайших соратников, начатая советской печатью на волне «пятаковского» процесса в конце января 1937 года, по—видимому, послужила одним из ситуативных поводов к написанию мандельштамовского стихотворения «Куда мне деться в этом январе…»:[879]

Куда мне деться в этом январе?
Открытый город сумасбродно цепок…
От замкнутых я, что ли, пьян дверей? —
И хочется мычать от всех замков и скрепок…
И переулков лающих чулки,
И улиц перекошенных чуланы —
И прячутся поспешно в уголки,
И выбегают из углов угланы…
И в яму, в бородавчатую темь
Скольжу к обледенелой водокачке
И, спотыкаясь, мертвый воздух ем,
И разлетаются грачи в горячке, —
А я за ними ахаю, крича
В какой—то мерзлый деревянный короб:
Читателя! советчика! врача!
На лестнице колючей разговора б!

М. Л. Гаспаров выявил важный подтекст этого стихотворения. «Слова „…выбегают из углов угланы“, – писал он, – неминуемо напоминают имя давно устраненного Н. А. Угланова, который был партийным начальником Москвы, когда в 1928 г. Мандельштам через Бухарина спасал от расстрела приговоренных по делу Общества взаимного кредита».[880] К сказанному обязательно нужно прибавить, что фамилии Бухарина, Рыкова и арестованного еще в августе 1936 года Угланова подряд перечислены в речи В. Ставского на Общемосковском собрании писателей. Эта, уже цитировавшаяся нами речь была напечатана «Литературной газетой» 1 февраля 1937 года (в тот самый день, каким датировано Мандельштамовское стихотворение «Куда мне деться в этом январе…»): «С чувством облегчения и радости переживаешь: нанесен еще удар, удар нанесен крепкий. Но надо помнить: враг – главный враг народа – он еще на свободе: это Троцкий, это правые – Бухарин, Рыков, Угланов, тоже злейшие заклятые враги народа, это те, которые еще не разоблачены, которые хотят пускать поезда под откос, чтобы вновь пылали во тьме ночей цистерны, озаряя ночное небо и снег, чтобы вновь крошились вагоны, чтобы вновь в глухих степях стонали раненые, изувеченные стахановцы и защитники—бойцы нашей великой родины. Об этом не надо забывать».[881]

Понятно, что арест Бухарина (и уже только во вторую очередь – метонимически заместившего его в стихотворении «Куда мне деться в этом январе…» Угланова) окончательно лишал Мандельштама надежды на действенную помощь сверху и потому был для поэта равносилен соскальзыванию в воронежскую «бородавчатую темь», в смерть.

Тема внутренних врагов, готовых по дешевке продать Советский Союз внешним врагам, раздутая советской пропагандой во время процесса над участниками «Параллельного антисоветского троцкистского центра», превратилась из актуальной в сверхактуальную тему обороны страны и с неизбежностью надвигающейся большой войны.[882] У Мандельштама эта тема впервые отчетливо прозвучала в отколовшемся от основного текста «Оды» стихотворении «Обороняет сон мою донскую сонь…» (3—11 февраля 1937 года):

Обороняет сон мою донскую сонь,
И разворачиваются черепах маневры —
Их быстроходная, взволнованная бронь,
И любопытные ковры людского говора…
И в бой меня ведут понятные слова —
За оборону жизни, оборону
Страны—земли, где смерть уснет, как днем сова…
Стекло Москвы горит меж ребрами гранеными.
Необоримые кремлевские слова —
В них оборона обороны;
И брони боевой – и бровь, и голова
Вместе с глазами полюбовно собраны.
И слушает земля – другие страны – бой,
Из хорового падающий короба: —
Рабу не быть рабом, рабе не быть рабой, —
И хор поет с часами рука об руку.

Непосредственным подтекстом второй – третьей строф этого стихотворения, возможно, послужило произнесенное в декабре 1936 года «Заключительное слово Народного Комиссара Обороны маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова на Всесоюзном совещании жен командного и начальствующего состава рабоче—крестьянской Красной армии» в Кремле: «Ваша оборонная работа, товарищи, дорога, и мы ее высоко ценим потому, что вы облегчаете жизнь, деятельность, напряженную работу ваших мужей, отцов и братьев. Чем больше и лучше вы будете заниматься общественной и непосредственно оборонной работой, тем легче будет нашим командирам и начальникам делать свое непосредственное дело – повышать боевую подготовку Красной армии, тем легче будет им готовиться к тому, чтобы в нужную минуту выйти против врага во всеоружии, выставить против него могучую силу, не только физически и технически хорошо сколоченную, но также и духовно по—сталински подготовленную».[883]

1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 112
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?