– Нет, не опоздаем. Ты просто соскучился по ней.

– Верно, – признался я.

Я знал, что выгляжу жалко, и даже не собирался этого скрывать. Это была первая ночь со времен свадьбы, проведенная нами порознь, и чувствовал я себя погано. Даже год спустя я каждое утро с нетерпением ждал пробуждения Голубки и скучал по ней во сне.

– Помнишь, как доставал меня, когда я вел себя точно так же? – Шепли неодобрительно покачал головой.

– Ты не любил так, как я люблю ее.

Шепли улыбнулся:

– Ты счастлив, приятель?

– Я сильно любил ее тогда, а сейчас еще больше. Так, как, по словам отца, он любил маму.

Шепли улыбнулся и хотел было ответить, но прозвенел сигнал, разрешающий отстегнуться, и все разом встали, потянулись за сумками и выстроились в проходе.

Женщина с ребенком впереди меня улыбнулась.

– Поздравляю, – сказала она. – Похоже, вы раньше большинства молодых людей сообразили, что к чему.

Очередь двинулась.

– Не совсем. Просто жизнь рано преподала нам свой урок.

– Повезло вам, – сказала она, ведя сына по проходу.

Я коротко усмехнулся, вспоминая все провалы и неудачи, но эта женщина правильно сказала. Если надо было бы прожить все заново, я бы предпочел опять пройти через все страдания в начале пути, чем разбираться с трудностями позже.

Мы с Шепли помчались в зону получения багажа, забрали свои чемоданы и поспешили к такси. Я с удивлением обнаружил мужчину в черном костюме и с табличкой, на которой красным маркером было написано «Вечеринка Мэддоксов».

– Привет, – проговорил я.

– Миста Мэддокс? – широко улыбнулся мужчина.

– Так точно.

– Я миста Гамбс. Следуйте за мной. – Он взял у меня огромную сумку и провел нас к черному кадиллаку «эскалейд». – Вы остановитесь в «Риц-Карлтон», да?

– Да, – сказал Шепли.

Мы погрузили в машину наши чемоданы и сумки, а сами устроились в среднем ряду.

– Зачет, – проговорил Шепли, осматриваясь по сторонам.

Машина тронулась с места, и мы поехали по извилистой дороге, бегущей по холмам, все время по неправильной полосе. Это сбивало с толку, поскольку руль находился на привычном месте.

– Хорошо, что мы не арендовали машину, – сказал я.

– Да уж, большинство аварий здесь из-за туристов.

– Даже не сомневаюсь, – проговорил Шепли.

– Все не так уж сложно, – сказал водитель, разрезая воздух левой ладонью словно каратист. – Просто надо держаться ближе к обочине.

Он провел для нас мини-экскурсию, показывая различные достопримечательности. Из-за растущих повсюду пальм у меня уже кружилась голова, а припаркованные на левой стороне машины и вовсе вводили в ступор. Высокие холмы, казалось, взлетают до небес, а на верхушках я заметил белые пятнышки – наверняка чьи-то виллы.

– Вон там «Хэвенсайт-Молл», – сказал мистер Гамбс. – Там стоят на якоре все круизные лайнеры, видите?

Я посмотрел на огромные корабли, но мой взгляд приковала вода. Никогда еще не видел такой лазурной голубизны. Наверное, поэтому этот цвет называется «карибский синий». Непередаваемое зрелище!

– Мы уже близко?

– Скоро приедем, – со счастливой улыбкой проговорил мистер Гамбс.

Как раз в этот момент кадиллак затормозил, пропуская встречные машины, и мы свернули на длиннющую дорогу. Водитель еще раз остановился возле будки охраны, нам махнули рукой, разрешая проехать, и мы двинулись по еще одной бесконечной дороге к отелю.

Расплатившись с водителем, Шепли достал свой мобильник и быстро набрал эсэмэску. Его телефон издал звук поцелуя: наверняка художества Америки. Он прочитал сообщение и кивнул:

– Похоже, мы направимся в номер Америки, а в твоем они пока собираются.

– Как-то это… странно. – Я скорчил гримасу.

– Наверное, не хотят, чтобы ты видел Эбби.

Я покачал головой и улыбнулся:

– Все как в прошлый раз.

Служащий отеля подвел нас к гольф-мобилю, потом отвез до нужного здания. Мы проследовали за ним к нашему номеру и вошли. Там оказалось все очень экзотично, но красиво, в духе «Риц-Карлтона».

– Недурно! – не переставая улыбаться, проговорил Шепли.

– Церемония через два часа. – Я нахмурился. – Мне нужно ждать целых два часа?

Шепли поднял палец, набрал еще одну эсэмэску и взглянул на меня:

– Нет, сможешь увидеть ее, когда она будет готова. Со слов Эбби. Видимо, она тоже соскучилась.

Мое лицо расплылось в широченной улыбке. Я просто не смог сдержаться. Так действовала на меня Эбби – полтора года назад, год назад, сейчас, и так будет всю жизнь. Я вытащил свой мобильник.

Люблю тебя, детка.

О боже! Ты здесь! Тоже тебя люблю!

Скоро увидимся.

Можем поспорить на твою задницу.

Я громко захохотал. Еще раньше я говорил, что Эбби для меня все. За последние триста шестьдесят пять дней она не раз это доказывала.

Кто-то постучал в дверь, и я пошел открывать.

– Привет, засранец! – Передо мной появилось сияющее лицо Трента.

– Заходите, чертовы варвары! – Я коротко усмехнулся, покачал головой и махнул братьям. – Меня ждет жена и именной смокинг.

Год назад я стоял перед алтарем в Вегасе. Сегодня я снова оказался в той же ситуации и ждал Эбби, на этот раз в беседке с видом на ярко-синие воды, омывающие Сент-Томас. Я поправил бабочку, довольный тем, что в прошлый раз у меня хватило ума не надевать галстук, но в прошлый раз мне не пришлось иметь дело с Америкой и ее видением нашей свадьбы.

По одну сторону пустовали белые стулья с оранжевыми и лиловыми лентами на спинках, по другую распростерся океан. Белая ткань тянулась вдоль прохода, по которому скоро пройдет Эбби, и, куда бы я ни посмотрел, всюду стояли оранжевые и лиловые цветы. Неплохо вышло. Эта свадьба была будто ожившая девичья мечта, но тем не менее наша первая понравилась мне больше.

А потом появилась мечта любого парня. Эбби стояла в одиночестве, с пустыми руками, ее волосы, наполовину забранные наверх, наполовину распущенные, были покрыты белой фатой, развевающейся на легком карибском ветерке. Длинное белое платье облегало фигуру и слегка сияло. Возможно, атласное, я не был уверен, но это и не важно. Сейчас главное – она сама.

Сбежав по четырем ступенькам, ведущим к беседке, я приблизился к своей жене.