Швед Саломон Август Андре не относился к тем людям, которых легко охарактеризовать из нашего далека. Идея достижения Северного полюса на воздушном шаре (которую одни считали разумной, а другие – абсолютно лишенной здравого смысла) либо возникла у самого Андре, либо была подсказана его другом Норденшёльдом. Это не суть важно.

Нансен у зимовья Фредерика Джексона. 1896

В 1894 году Саломон Андре выглядел высоким худощавым человеком, обладающим недюжинной физической силой. У него было энергичное, открытое лицо. Он работал конструктором-чертежником на механическом заводе в Стокгольме, а затем стал начальником отдела техники патентного бюро. Его обуревали две страсти – воздухоплавание и полярные районы. «Андре вызывал немедленную симпатию, – писал географ Шарль Рабо, – и, несомненно, относился к выдающимся личностям. Я встретился с ним в 1882 году на Шпицбергене, когда он работал в составе шведской группы во время первого Международного полярного года. Всю вторую половину дня он донимал меня расспросами о полетах воздушных шаров во время осады Парижа, которые поддерживали почтовую связь столицы с другими областями страны. Хотя я ему повторял, что в 1870 году был учеником Нантского лицея, он не унимался, пытаясь вытянуть из меня все, что я об этом знал».

Фритьоф Нансен. Ок. 1897

По-видимому, Андре просто заворожила эта идея. Он обратился по разным адресам с предложениями о постройке воздушного шара для полета на полюс и в конце концов договорился с французским инженером Анри Лашамбром. После составления сметы стало ясно: надо добыть 130 000 крон. Химик Альфред Нобель, изобретатель динамита и основатель премии, носящей его имя, предоставил 65 000 крон, король Оскар – 30 000, а остаток внес барон Оскар Диксон, который в свое время помог деньгами Норденшёльду. Андре решил взять с собой в полет доктора Экхольма и Нильса Стриндберга, в чьи обязанности входили картографические и фотографические работы.

Изготовление оболочки воздушного шара в мастерской Анри Лашамбра в Париже. 1896

Наполненный газом шар выглядел величественно: диаметр его – 20,5 метра. Парижане приходили поглазеть на него на Марсово поле, где его выставили под условным названием «Северный полюс». В газетах приводились подробности: «Сетка, с помощью которой крепится гондола, имеет 19 000 ячей; внутри гондолы размещена „спальня“; „кухня“ подвешена в десяти метрах ниже, чтобы избежать риска воспламенения; приготовление пищи контролируется с помощью нескольких зеркал».

Готовясь к путешествию на воздушном шаре, Андре разработал парусную систему для управления полетом. На шаре установили гайдропы – утяжеленные тросы, свисающие с гондолы. Когда они волочились по земле, шар становился более легким; когда шар взмывал вверх, их масса не давала ему подниматься слишком высоко – таким образом поддерживалась постоянная высота полета. Кроме того, гайдропы, если они волочились по земле, замедляли движение шара и позволяли использовать паруса – отклонять направление движения шара от направления ветра.

Предполагалось, что полет будет проходить на высоте 150 метров, которую обеспечат гайдропы. Незаходящее полярное солнце над горизонтом позволит сохранить постоянную температуру и давление газа в оболочке шара, то есть его подъемную силу.

Шар, который назвали «Орел», был отправлен на один из островов архипелага Шпицберген, где останавливались и собирались многие китобойные и другие промысловые суда. Там «Орел» подготовили к полету и наполнили газом. Шел июнь 1896 года. Оставалось дождаться попутного ветра, но его все не было и не было. 14 августа освободившийся от ледового плена «Фрам» прибыл на остров без Нансена, который, как нам известно, отправился на полюс пешком. Андре долго выяснял у капитана Свердрупа режим полярных ветров и после беседы решил, что время для начала полета упущено. Экспедиция откладывается на год…

30 мая 1897 года «Свенсксунд» вновь доставил «Орел» на тот же остров. Шар снова наполнили газом и стали ждать нужного ветра. Один из спутников Андре, Экхольм, отказался от участия в экспедиции. Его заменил инженер Кнут Френкель.

Южный ветер задул 11 июля. Погода стояла сумрачная, по небу неслись низкие облака. Капитаны китобойцев спрашивали Андре, когда он собирается стартовать. Он, казалось, колебался. Воздухоплаватель уже давно заносил в дневник размышления и сомнения по поводу своей затеи. В дневнике есть странная запись: «Опасно? Может быть. Но чего я сто́ю?»

Наконец он отдал приказ. Моряки помогли прикрепить гондолу к шару и загрузить мешки с балластом. Ритуальная формула «Отпускай разом!» не изменилась до сих пор – гонки на воздушных шарах популярны и в наши дни. Ножи полоснули по удерживающим шар тросам. «Орел» поднялся вверх под приветственные крики моряков «Свенсксунда» и всех промысловых судов, стоявших на якоре в бухте Виргохамна.

Гайдропы прочертили на воде бухты пенные следы. Но вдруг шар, достигнув стометровой отметки, начал терять высоту. Моряки бросились к шлюпкам. Гондола «Орла» чиркнула по воде. Но тут же шар перестал опускаться, взмыл кверху и полетел к северу. Ложная тревога!

Следует напомнить: в ту эпоху, и даже позже, было трудно обеспечить вертикальную устойчивость воздушного шара, особенно в момент старта. Информация об этом происшествии неточна. Даже неизвестно, сбросил или нет Андре балласт. Возможно, сбросил. Было также отмечено, что гайдропы застряли среди валунов побережья и оборвались. Быть может, в этом кроется разгадка дальнейших несчастий. Радио не было. Новости Андре собирался сообщать с помощью почтовых голубей (их было тридцать шесть), а также буев, сбрасываемых с шара.

15 июля, через четверо суток после взлета «Орла», Хансен, капитан норвежского китобойца «Алкен», который шел к северу от Шпицбергена, увидел на рее грот-мачты неподвижную птицу, которая, казалось, спала, сунув голову под крыло. Думая, что это снежная куропатка, он послал матроса за ружьем и подстрелил ее. Но птица упала в море.

– Спускать шлюпку, капитан? – спросил один из матросов.

– Нет, не стоит.

Через несколько часов он встретил другой китобоец. Капитаны судов перебросились несколькими словами. Капитан «Алкена» упомянул об убитой птице.

– А вдруг это один из почтовых голубей Андре?

Ангар для воздушного шара «Орел» на Шпицбергене. 1897

О подготовке воздухоплавателя к полету и голубях слышали все. Но капитан «Алкена» не знал, что Андре уже вылетел к полюсу. Он снял фуражку и почесал в затылке:

– Боже мой, а вдруг ты прав! Надо вернуться.

Существовал лишь один шанс из миллиона, что судно пройдет в том же месте и отыщет в море птицу, убитую несколькими часами ранее. В таких же условиях тысячи